очистила спину и остановилась. Почесала затылок и снова смочила тряпку.
Никогда еще мои глаза не видели такой срамоты и тем более руки не касались таких интимных частей мужского тела.
– Ладно. Не страшно. Представь себя лекарем. – Вслух уговаривала себя. – Ну что такого?
Лишь краем глаза поглядывая на филейную часть Каура, я дрожащей рукой протирала кожу, смывая сгустки крови. И вдруг прикипела шокированным взглядом к метке дракона. Нет! Не печать, а ее маленький кусочек, больше напоминающий родинку. Очертания клыкастой морды, только уменьшенная в стократ.
Сразу вспомнила занятия с профессором истории и тот момент, когда он рассказывал об изгнанниках империи. Люди, маги и оборотни когда-то жили в мире и согласии, но с приходом войны, окропленные кровью дракона, оборотни предали людской род, заняв сторону врага, за что были вовек изгнаны из Санабула вместе с магами. И сейчас я, Лирайя кунг Доркайм, мыла задницу одному из них! Чудно!
Психанув, кинула тряпку под ноги, понимая, что Каурналь Дикий один из потомков предателей моей империи. Враг, каких вешали на площади без суда и следствия.
Зашевелился гад, будто почувствовал, что о нем думаю, застонал и снова застыл.
– Вот что с тобой делать? Могу и добить, – пнула его ногой.
Злиться можно сколько угодно, но спасаться как-то надо. И раз уж эта мерзкая псина – единственная надежда выжить, придется пойти на крайние меры. Лишь близкий круг придворных знал, что с полной печатью дракона на спине мне передалась часть магического дара. Парадокс в том, что применить его к себе не могла, слишком слабый. Я лишь недавно поняла, что он вообще у меня есть. Это случилось во время прогулки по дворцовому парку. Там, в клетках, жили канарейки. Отцу нравились эти птицы за красивый щебет, а мне полюбилась лишь одна. Она, как человек, чувствовала мое приближение, и заводила какую-то особенную прекрасную трель.
Я часто открывала клетку, чтобы птичка полетать, расправить крылышки и спеть свою необыкновенную песню. Но в тот день Люциано – наш рыжий кот, потерялся. Обнаружила я его в парке, с ужасом заметив, что клетка пуста, а он держит птичку в пасти. Испугавшись, кот бросил добычу и убежал, а я взяла в ладони птичку и расплакалась от того, что она умирала. Мне не верилось, что больше никогда не услышу ее особенной песни. И тогда почувствовала, как кожа рук загорелась драконьим пламенем, как легкая мерцающая дымка окутала канарейку, и увидела, как ее раны заживают. Спустя мгновение, она полетела в небо целая и невредимая.
Отец сказал, что во мне есть магия дракона, которую надо изучать и развивать, но подготовка к свадьбе нарушила планы. Мы успели понять только то, что у меня есть способности к исцелению. Что ж, а чем волчара не канарейка? Я пожала плечами. Попытка не пытка.
Прикоснулась к самой глубокой ране на его спине сначала одной рукой, а потом уже двумя. Снова ощутила тот знакомый жар и улыбнулась, когда увидела, что медленно, но верно рана затягивается. Кожей чувствовала, как
