и лес прочёсывать, а Прасковья кинулась к Лапиным, к Софье. Та, уйдя в себя, посидев с закрытыми глазами, пошептав что-то, сказала:
– Жива она, не ищите по рекам-то. Цыгане её свели.
Прасковья Евдокимовна послала сыновей с помощниками табору вдогонку, да цыгане умели прятать украденное. Сколько ни догоняли кибиток, телег цыганских, а всё были не те, другие…
Сергей уже большеньким был, когда Глафира Ивановна осмелилась его сестре показать, и он запомнил эту странную женщину: похожа на бабушку, но очень грустная. Она разглядывала его долго, мальчик ёжился под пристальным взглядом, но при нём Софья Ивановна сказала только:
– Пригоженький мальчонка, ишь как на мать-то свою похож.
Мать Сергея приезжала в имение только раз и даже не подозревала о существовании тётки, но та с верхнего этажа, из своей кельи, наблюдала за ней, оценила красоту невестки.
Сергей потом тайком от бабушки иногда забирался наверх и подсматривал в щёлочку за чудной затворницей: то она, растрёпанная по комнате с причитаниями ходила, громко ругаясь, хотя рядом никого не было, то потом он видел её причёсанной, одетой аккуратно, сидящей тихонько у окна. Один раз, когда Софья была такой задумчивой, пригорюнясь, вдаль глядела, осмелился зайти в комнату, остановился смущённый и любопытствующий перед нею. Она подозвала его к себе, снова внимательно разглядывала, добрыми были её глаза, добрыми и печальными. Сказала:
– Каким ты пригожим растёшь! А ведь и у меня такой же внучок мог бы быть, да вот не позволил мне Господь замуж выйти, не дал счастья. – К окну отвернулась, повздыхала о чем-то, спросила Сергея. – Глафира говорит, тебя женихом внучки Прасковьиной считают, Татьяны? Сам-то как, душа твоя не против, чтоб её невестой звать?
Серёжа ответил уверенно:
– Не против. Она хорошая, весёлая, я люблю с ней играть.
– И красивая?
– Красивая! – уверенно ответил мальчик. – Стрекозка гораздо лучше других девочек. Не боится ничего, не ноет.
– Стрекозка, говоришь? – улыбнулась женщина. – Послушай, Серёжа, что я скажу. Ты не бросай её, когда большим будешь, только на ней женись, ни на ком другом. А то заболеет твоя стрекозка с горя, если ты её оставишь, страшней, чем я, сделается. Ты ведь подглядывал в щёлочку-то, видел, когда мне худо было, сколь я страшная бываю?
– Видел, – признался мальчик. – Это потому, что Ваш жених на какой-то другой девочке женился, да?
– Нет, милый, он бы не женился на другой. У меня жениха Господь забрал.
– Как забрал?
– К себе взял. Видать, Господу он понадобился. Умер мой жених. А ты не бойся, ты подольше поживёшь. Только не бросай Таню, она тебе помощницей доброй будет.
– Хорошо, не брошу, – согласился мальчик.
Их и вправду бабушки и дедушка в шутку называли женихом и невестой. Сергей ничего против не имел, но частенько, споря с Таней из-за каких-нибудь
