знакомых взгляды искоса, улыбались горделиво, но подать знак, ответить на приветственные возгласы права не имели, зато ещё более подтягивались, держали равнение, старались выглядеть ещё более браво.
Обыватели при виде колонн со знаменосцами снимали шапки и крестились. Мужчины в военной форме становились навытяжку – «во фронт», отдавали честь развёрнутому штандарту. А чиновники в мундирах разных ведомств жались к стенам домов. На них в такие моменты было принято смотреть с презрением. Это вам не Китай, где уважаемой была чиновничья служба, а как раз солдат издревле не почитали.
Вон старая барыня Безбородко, красавица времён Екатерины, к коей и поныне все относились не только с крайнею почтительностью, а чуть ли не с подобострастием, племянника троюродного, по заграницам помотавшегося, из дома выгнала да и родне многочисленной передала, чтобы не смел никто принимать. За что? А он в её салоне разговор повёл, что за границей и священники, и адвокаты, и чиновнички разные тоже к уважаемому обществу принадлежат. Мол, в Англии в семье одной был, где один брат богатым имением владеет, а другой брат – нотариус, третий – викарий, и что помещик братьев, низким делом занимающихся, не чурается, за столом рядом с уважаемыми помещиками усаживает. И никто из аристократов не считает за унижение с подобными людьми общаться. А в Германии, мол, одного барона видал, который в институте лекции читает, отроков, балбесов немецких обучает, учительствует, стало быть. И не стыдится службы, к нему немецкие дворяне с почтением относятся. Путешественник убеждал гостей барыни, что и в России такие порядки завести надо, что и адвокат, и учитель, и чиновник тоже отечеству служат. Старуха таких речей у себя дома слушать не пожелала. Заявила: «Дворник, что улицы метёт, тоже нужен, так что ж, ты и ему руку подашь, за свой стол посадишь?» Нет, русские дворяне до подобной низости себя не опускают. Вон на Москве какой-то дворянчик пошёл в учителя, так родня его принимать у себя отказалась, к матери своей тайком, только с чёрного хода, наведывается.
Глава 7
Военная служба дохода почти не приносила. Жалования офицеров маленькие, а экипировались они за свой счёт. Офицеры-кавалеристы должны ещё и лошадей на свои деньги приобретать. Так повелось издревле: считалось, раз Государь наделил дворян землёй и крепостными, крестьяне и должны кормить служилого человека, а его забота – государство защищать. Дворяне от всех податей освобождены, потому что они государю, отечеству своей кровью, жизнями платят. Старые порядки миновали, и уже не отбирал царь-государь земли помещичьи, если защищать отечество из семьи никто не шёл. Однако дворянин, пусть и обладавший огромным состоянием, но не отслуживший как минимум пять лет в армии иль по какому-нибудь ведомству, до старости должен подписываться в документах как «недоросль», то есть, не доросший до службы, он не обладал правом голоса, ему нельзя принимать участие в дворянских собраниях. «А поди-тка послужи, тогда и уважение будет».
Но
