style="font-size:15px;"> Географию сдали легко. Дядька из комиссии сразу предупредил: волноваться не о чем, заваливать никого не будут. Тем, кто отвечал неуверенно, экзаменаторы даже подсказывали, так что ниже четверки не получил никто.
Проходной балл объявили на следующее утро, и вечером Валя обрадовала маму: на «Финансовый» – 21, с пятерочным аттестатом у нее получалось 23, с запасом. Не удержавшись, она похвасталась новой подружкой: хорошая ленинградская девочка. У нее вообще 25, наивысший балл. «С таким – даже на кибернетику. У них 24,5». Мама, конечно, не поняла.
Возвращаясь в общежитие, Валя вспомнила: завтра она идет в гости. Родители Маши-Марии передали приглашение – отметить начало новой институтской жизни. В их семье.
Валя шла и думала о том, что это начало получается странным. Девушка, стоявшая над решетчатым люком… Потом слова про эсэсовца… За всем этим стояло что-то тревожащее. Во всяком случае, непонятное. Единственное, что Валя понимала ясно: никогда она больше не вернется в свой родной город, где нет и не будет зеленоватого «Лягушатника», в котором ставят на стол райскую картошку, совсем не похожую на обыкновенную.
Маша-Мария ждала у ограды. «В первый раз лучше вместе, мало ли, заблудишься». Так она сказала вчера вечером, когда, вернувшись в общежитие, Валя позвонила снизу, с вахты.
Они сошли у Дворца работников связи.
– Вот. Смотри и запоминай. Отсюда идешь назад полквартала. До самого Дома композиторов. Потом под арку и направо – в дальний угол. А здесь – Дом архитекторов, – она указала на здание напротив.
– Надо же! – Валя шла и оглядывалась: у каждой профессии свой дом или дворец. – А Дом экономистов есть? – заходя под арку, она спросила мечтательно. Маша-Мария нахмурилась и замолчала.
После ульяновской квартиры эта показалась роскошной. Прихожая – больше, чем их зал, нет, кажется, такая же, просто в зале – мамина кровать с металлическими шариками, тахта, шкаф и два кресла. И потолки намного ниже. С ленинградскими не сравнить… В прихожую никто не вышел, наверное, не услышали: Маша-Мария открыла своим ключом.
– Сумку не оставляй, – она бросила коротко. Особенно не задумываясь, Валя послушно кивнула.
В первой комнате стоял накрытый стол. Он был уставлен салатниками и вазочками, как будто родители, пригласившие Валю, ждали уйму гостей. Хозяева уже сидели за столом. Высокий худощавый мужчина, одетый в костюм с галстуком, светловолосая полная женщина и еще один, молодой и остроносый, лет тридцати пяти.
– Вот, прошу любить и жаловать: Валя.
Улыбаясь, родители назвали свои имена: Антонина Ивановна и Михаил Ше€ндерович.
– Шен-де-ро-вич, – словно опережая ее удивление, высокий мужчина повторил свое отчество по складам.
– А это мой брат, двоюродный. Иосиф, – Мария подмигнула остроносому. – Краса и гордость нашего многочисленного семейства.
Валя улыбнулась, и брат весело закивал.
– Можно
