тех двоих гайдуков – значит, завтра на веревке болтаться. Не приедет пан в корчму – подымут крик, все вспомнят, кто и с кем за ворота пошел, какие слова при этом говорил. Оставаться стражу ждать на базаре – тоже приятного мало: пан к князю на суд потянет, начнет брехать, что на римскую церковь клеветал, так и под топор палача угодить можно. Князь киевский тоже католичество принял, паскуда.
Был только один способ решить дело миром. Когда к воротам шли, дать стрекача в другую сторону и покрыть себя позором. Даже если бы Дмитро молчал, весь бы город зубоскалил, как казаки от пана тикали. Или так до наших дошло бы, или завтра купцы над нами потешались. А от такого уже не отмоешься. Куда ни кинь, всюду клин. И в десятый раз у меня выходило, что без драки ситуация не решалась. Уж больно пану нас порубить захотелось.
Корчмарь встретил меня в зале и сразу усадил за стол.
– Что у тебя сегодня на вечерю?
– Каша с мясом, есть холодец, копченое сало, мясо, пироги с капустой, если пан хочет, жонка еще сготовит, что пан скажет. А кто панского товарища так побил, что лицо у него распухло?
– Я и побил.
– А за что паны повздорили?
– Спрашивал меня дурницы всякие, вот и получил в ухо.
– А куда паны путь держат?
– На кудыкину гору. Завтра с утра отправляемся, смотри, чтобы кони готовы были. Овса не жалей, понял?
– Понял, понял! А что, пан товар на продажу везет или для себя купил?
– Как тебя зовут, хозяин?
– Лазарем люди кличут, молодой пан.
– Слыхал ли ты, Лазарь, что Спаситель наш, будучи на земле, Лазаря из мертвых воскресил?
– Знаю, знаю, панночку!
– Так вот, Лазарь, Спаситель сейчас на небесах, когда на землю следующий раз придет, никто не знает, если будешь много вопросов задавать – воскрешать тебя некому будет, так и помрешь. Понял?
– Понял, понял. Как молодой пан умно шуткует, и Святое Писание знает. Кто ж учил молодого пана?
Стало ясно: нужно возвращаться. Еще одной неожиданной добычи, которая так и просилась на ножик, и моей радости по этому поводу никто не поймет. А счастье – это когда тебя понимают. Так в одном старом добром кинофильме ответил мальчишка на вопрос: «Что такое счастье?» Прожив после этого уже много-много лет, не услышал я более точного и емкого определения, чем эта простая фраза. А чтобы самому придумать… скромнее надо быть.
– Мы с товарищем скоро вернемся, чтобы вечеря была подогрета, бо заплатим тебе такой монетой, никто у тебя ее обратно не возьмет. И ради своих детей поверь мне, Лазарь, я с тобой не шуткую.
Пока он не успел открыть рот, я выскочил из корчмы на свежий воздух и побежал обратно к товариществу. Что-то неправильное чудилось мне в этом корчмаре, его притворная лесть и угодливость скрывала безнаказанную наглость, которая иногда проблескивала
