Застылу Венскому, Синих гор мастеру, и честно ответил:
– Я очень постараюсь!
– Второй завтрак в полдень, обед – в три, – глаза пожилого гнома смеялись. – Посольство работает до тех пор, покуда нас не отпустит Его Сиятельство посол Арбиддон Снежский. Ежели с вами после обеда случится голод, уважаемый мастер, у нас тут есть и погреба, и кухонька. Наша кухарка будет счастлива принести вам пару свиных ножек в пиве и жареных грибов.
– Вы хорошо устроились, почтенный мастер, – усмехнулся Йож. – После дня такой работы надобно пару дней помахать киркой в шахте, дабы размяться!
Застыл даже не думал обижаться.
– Говорите, говорите, уважаемый Йожевиж, – ухмыльнулся он в бороду. – Я загляну к вам во время второго завтрака и проверю, как вы себя ощущаете на новом месте.
Йож кивнул, поклонился и поворотился к столу. Решил пока не садиться на стул, даже несмотря на то, что тот – дубовый, солидный, с обитым коричневым бархатом сидением, обшитым золотыми кистями – выглядел очень удобным. Вначале надобно было понять, с какой стороны подступиться к столу, и с какого свитка начать, дабы остальные не сверзнулись на пол. Но, к ужасу гнома, свитки, злобно шелестя, поползли со столешницы, едва он взял самый верхний. Йож с надеждой оглянулся на дверь, закрывшуюся за Венским, однако та стояла непоколебимо. На миг показалось почтенному мастеру, что он попал в тюрьму, и эта работа – изысканная месть Цехового старшины Виньогрета за побег дочери. Но он поспешил себя устыдить – негоже гному Синих гор сомневаться в приказах своего короля!
– Хусним! – решительно воскликнул Йож и смахнул оставшиеся свитки на пол, оставив стол девственно чистым.
Спустя три часа в комнате находились сильно взмокший гном и четыре кучи свитков: документы о получении гномами, которые по разным причинам не могли сделать этого на родине, Драгобужского гражданства, акты гражданского состояния, посольские отчеты и свитки, которые Йожевиж пока не знал, куда определить.
Заглянув в ящики своего стола, он нашел несколько гроссбухов, канцелярский набор, скромно украшенный агатом и без позолоты, чистые свитки. Честно говоря, писать Йожевиж не любил. Однако черты характера – усидчивость, скрупулезность, аккуратность – те самые, что когда-то сделали из него первоклассного мастера-ювелира, пригодились и сейчас. К первому завтраку Йож успел переписать одну из куч свитков каллиграфическим почерком в книгу, начатую предшественником.
Появившийся в дверях Первый секретарь, оглядев «рабочую обстановку», ничего не сказал на ее счет, лишь пригласил коллегу позавтракать.
Завтрак оказался хорош: вкусен, питателен, в меру сытен. За общим столом собрался весь коллектив посольства – начиная от второго лица в посольстве, секретаря-советника, очень пожилого гнома, который ел мало и еще больше молчал, и заканчивая кухаркой – веселой гномеллой в летах Асканьей Венской, оказавшейся почтенной супругой уже знакомого Йожу секретаря.
Гномы
