к толстяку, проговорив:
– Доброе утро… шелье Тарш?
Породистое лицо выражало легкую брезгливость.
И вообще, он был весь такой… такой… далекий, вот! Словно считал, что он небожитель и снизошел до простых смертных.
Нельзя же быть таким рыжим и таким снобом!
Нет, тут, конечно, от оттенков все зависит. Есть рыжие – словно обласканные солнцем, что выжгло волосы и многократно расцеловало их в лица.
А есть… такие вот. Волосы кровавые, лишь немного уходят в медный оттенок, словно светило пыталось, пыталось заставить пряди выгореть, но не преуспело.
Да и вообще… глядя на лицо этого мужика, можно осознать, что доброта и в целом эмпатия тоже обречены на провал еще до начала взаимодействия.
Настолько концентрированный негатив поперек утонченной морды, что так и тянет сплюнуть едкую горечь, что появилась во рту.
– Да, господин, да! – едва ли не кланялся пузан. – Рад вас приветствовать! Все уже подготовлено, данные получены, и отчеты лежат на столе в вашем новом кабинете.
Точно важная шишка. Которая почему-то вскочила на моем пути, и теперь ее не обойти и не объехать. Может, он наконец-то уберется в здание, чтобы я могла спокойно пройти к дежурному и отметиться?
В этот момент шелье Тарш решил продемонстрировать приехавшему начальству свое рвение, и почему-то опять на мне:
– Ты все еще здесь?!
Я одернула подол платья и с достоинством ответила:
– Да, я все еще здесь, потому что меня вчера попросили прийти.
Красноволосый, который в этот момент как раз шел к крыльцу, остановился настолько резко, словно врезался в невидимую преграду. После медленно развернулся ровно на девяносто градусов, словно угол поворота измерял, и вперился в меня пристальным взглядом темных глаз.
– Вчера?
– Да… – проклиная свою гражданскую сознательность, я пояснила: – Вчера на площади в Третьем округе было происшествие, и меня обязали сегодня явиться в участок для расспросов.
– Допроса, – жестко глядя на меня, сказал красноволосый.
После нескольких напряженных мгновений я посмотрела на его лицо и поняла, что глаза у этого нелюдя (а он явно был нелюдем) тоже очень необычные. Багрово-красные, как переспевшая вишня.
Тем временем шелье Тарш просто-таки расцвел:
– Так вы свидетель? Отлично! Видите, лорд Фаррис, расследование идет полным ходом.
– Я вижу, что в данный момент вашей заслуги в этом нет, шелье Тарш, – отчеканил мужчина, на каблуках разворачиваясь к собеседнику. – А вы пытаетесь присвоить себе заслуги его величества случая. Опрометчиво.
Более ничего не говоря, он поднялся по ступеням и в дверях слегка повернул голову и бросил уже мне:
– За мной. Я лично вас допрошу.
– Но стоит ли? – снова залебезил толстяк. – У нас есть прекрасные следователи, а тут, право
