поспешил остановить ее Вадик, – я в лагерь. А ты готовься к свадьбе, отдыхай. Пусть помощники твои поработают. Отключи хоть раз в жизни телефон и поживи для себя.
– Мой ты хороший… – едва не прослезилась Закревская. – Я так рада, что ты меня понимаешь.
– А я поеду, поживу самостоятельно.
– Я вот только не знаю, как с деньгами быть… Или мне тебе карточку пластиковую завести, или наличными дать…
– А сколько ты собираешься мне дать? – едва сдерживая интерес, спросил Вадик.
– Ну, тысячи полторы… Чтобы, если тебе не понравится, ты вернуться мог, – сказала Закревская.
– Спасибо, – радостно выдохнул Вадик, – спасибо, мама.
– Денис поможет тебе собраться, а потом отвезет в аэропорт и проводит, – осторожно предложила Закревская.
– Да, конечно, – кивнул Вадик.
– А деньги… Я тебе часть наличными дам, а часть на карточке оставлю, – приняла решение Закревская.
Вадик наконец встал из-за компьютера, и она обняла его и поцеловала:
– Спокойной ночи, сынок.
– Спокойной ночи, мама, – отозвался Вадик.
Как только она вышла, он опять вышел в Интернет и, отыскав в «Контакте» видео и фотки, попытался посмотреть на них глазами мамы. Теперь, когда так неожиданно вернулись почти забытые им мамины нежность и ласка, переданная Шмырем угроза Головы подбросить ей распечатки казалась ему катастрофой.
Он подошел к зеркальному шкафу, окинул сам себя оценивающим взглядом, и тут его осенило. Там, на фотографиях и видео, он узнаваем прежде всего благодаря шмоткам, подкрашенным ярко-черной краской, и торчащим во все стороны волосам. Ну, еще его ярко-красному скейту. Но ведь одежду, как и скейт, можно выбросить, а если еще постричься налысо, его вообще никто не узнает.
Вадик сбросил с себя привычный прикид, затолкал все, включая засвеченные на видео высокие на шнуровке сапоги, в полиэтиленовый пакет, который убиравшая у них женщина специально оставила ему для мусора, подумал и запихнул туда еще и свой скейт. Потом переоделся в спортивный костюм и, взглянув на часы, быстро спустился вниз, вышел через черный ход и перебросил пакет через забор, туда, где стояли мусорные баки.
Возвращаясь в дом, Вадик с удивлением заметил, что из парадных дверей вышел Чуб, и спрятался за куст сирени. А Чуб сел на лавочку, закурил, а потом, набрав чей-то номер, спросил:
– Вы мне звонили?
А услышав ответ, кивнул:
– Да, я тебя узнал, Бык. А кто тебе сказал, что Слепой уехал в Крым? Его точно видели? Ну, если твой человек поехал, тебе чего париться? Раз заказал, привезут тебе его самого или голову его на блюдечке с голубой каемочкой.
И еще через паузу:
– Нет, нет у него никаких родственников. Если бы были, он бы с ними поехал. Хорошо.
На этом Чуб разговор окончил и, достав из кармана сигареты, закурил.
Вадик дождался, пока Чуб докурит и вернется
