по периметру. На черепках не было никаких надписей. Материал керамики был необычен – светло-жёлтый на изломе и с внутренней стороны. Он был не похож ни на фарфор, ни на глину.
Зарисовав по памяти форму корня у огурчика и форму вазы-капсулы (См. Рисунок 10), я просмотрел свитки – полупрозрачные шелковые полосы без каких-либо видимых следов надписей.
Уложив в свою походную сумку найденные шелковые свитки и слегка пожелтевшие куски шелка без следов надписи или рисунка, я окончательно уверился, что пора возвращаться назад. Улов был достаточен, даже обилен, и превысил исходную цель.
Собрав все черепки (20 и 3 сильно покрытых трещинками), я на всякий случай прикопал их в земле с обратной стороны от входа в дольмен. Я не мог их взять с собой – перегруженная гербарная рамка и вещевой мешок, с трудом вместивший найденный шелк, не смогли бы вместить эти дополнительные экспонаты похода.
Возможно, когда-нибудь… Впрочем, зачем?
Рисунок 10. Керамическая капсула, сохранившая шелковые свитки – найдена в дольмене во время моей одиночной экспедиции.
Я педантично пересчитал количество камней в этом «моём» дольмене. Их оказалось 27, включая те, верхушки которых были видны из почвы. Для полного успокоения, завершая свой путь в этой одиночной экспедиции, я подошел и осмотрел второй дольмен. Он располагался метрах в 150 от первого и был практически такой же величины. Однако вход в него был привален более массивной каменной глыбой необычного темно-синего цвета. Я сразу понял, что мне его не открыть, хотя, окрылённый своей находкой, я сделал бы всё возможное для этого.
Запеченный в листьях полоз оказался более значительным дополнением моего практически вегетарианского рациона, чем редко вылавливаемые ящерицы, богомолы и саранча. Он насытил перед обратной дорогой домой, к университетскому братству, к замечательной девушке Нате.
Нижние строчки были повреждены, и текст дальше читался с новой страницы:
…некоторые слова и предложения «Шелкописи» пришлось перестраивать и «подгонять» под смысл перевода с литовского. Никон был благодарен Нате за то, что она приняла участие в изучении его находки. Тем более что его ближайшей задачей был отчёт по экспедиции и написание работы, претендующей на первичное звание – бакалавра.
Ната не только смогла увидеть слова на шёлке, но и вручную переписала всю латиницу на бумагу и перевела текст на литовский[11] и немецкий язык, для последующей публикации в популярном немецком журнале. Никто не предполагал тогда, что очередная реформа христианской церкви не позволит публикацию такого материала и немецкий вариант рукописи будет навсегда утерян для нас.
От этих переводов Шелкописи сохранилась только небольшая часть. Небольшая, судя по нумерации на странице, однако важная: – она касалась состава напитка.
…и, наконец, в качестве основного
Некоторые части публикации Наты, в частности предисловие «Книги артефактов человека цивилизации» было найдено (См. соответствующую публикацию: http://www.proza.ru/2017/04/14/145), поиск остальных текстов продолжается до сих пор.
