не помог… В сложившейся ситуации любое содействие – капля воды умирающему: обещал помочь – уже неплохо. Есть адрес поддельного Еремы – вероятно, такой же поддельный, как и вся личность, но след. И… и больше ничего. Начинала терзать подлая мыслишка – вдруг действительно инфаркт? Стреляют теперь из-за архива, ищут, воюют… а капитан Звонарев влез между воюющими, как тупорылая героиня ужастика, впотьмах бредущая на чердак выяснить, кто воет… Отстранили, может быть, даже посадят – так, опять же, из-за проявленной инициативы, дело-то закрыли…
Звонарев тряхнул головой и завел двигатель – надо было думать раньше: теперь осталось идти до конца и надеяться, что все догадки-додумки окажутся верными.
Да и не архив интересовал капитана – плевать на бумажки, пусть урки хоть на части друг друга рвут. Главная цель – убийца. Рогачев сказал – найдут, и самосуда не будет… Звонарев такой фразы произнести не мог – даже про себя.
Жара усиливалась – столбики термометров давно проскочили отметку тридцать. Спортивная куртка капитана перестала быть приятной и липла к телу, с коротко стриженных висков бежали струйки пота… казалось, все – даже погода! – работало против него.
Глава 13
На звонок никто не отозвался. Капитан прислонил ухо к двери. Ничего, ни единого шороха. Помедлив, нащупал в кармане отмычку.
Две минуты – и дверь распахнула объятия. В нос ударил запах дорогого табака, одеколона и еще… сладковатый, едва уловимый и тем не менее знакомый… Реакция капитана сработала мгновенно – в следующую секунду ладонь сжала рифленую рукоять «ТТ».
Неслышно ступая по дорогому ковролину, Звонарев двинулся в глубь квартиры. Длинный, утонувший во мраке коридор расходился в три стороны: все двери плотно закрыты. Громко тикали большие напольные часы в конце – чик… чик… – каждая секунда, будто взвод бойка, нервно шевелила волосы на затылке… Впрочем, как капитан ни прислушивался, других звуков в квартире уловить не мог, и это вселяло некоторую уверенность.
За первой дверью открылась кухня: со стильным бело-золотым гарнитуром; с обилием техники; с картинами «под старину» и хорошим толстым ковром на натертом паркете. В большой напольной вазе раскинулась зеленая, слегка увядшая пальма. Идеальная чистота, если не считать турки на плите; капитан макнул в нее палец – остаток кофейной гущи успел превратиться в корочку. И еще что-то резало глаза, будто инородное, не местное…
Сконцентрировавшись, Звонарев понял – чистота, как в операционной, нарушена кусочком грязи телесного цвета, прилипшим к краю стола. Он ковырнул ногтем, комок нехотя поддался – в пальцах капитана оказался мягкий, будто резиновый шарик. Звонарев помял его – так и есть, резина – субстанция принимала любую форму и хорошо ее сохраняла. Вытащив пачку сигарет, капитан снял полиэтилен и осторожно завернул в него находку – из странностей получаются лучшие улики…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте
