меня не отпустил Тиль Швайгер.
Он подошел, протянул свой букет и сказал:
– Это моя машина, – а потом заныл: – Отда-а-ай!
Вой усиливался, и я открыла глаза. В соседней комнате назревал военный конфликт.
– Сейчас маму позову, – пригрозил Сашка.
– Я уже здесь! – громогласно возвестила я прямо из кровати.
Мать встала не в духе! Она, между прочим, Тиля Швайгера не успела потомить. Но, пока выползала из постели, вспомнила про новый проект. Мне предложили вести несколько страниц в социальных сетях, а это означает постоянный доход и возможность больше не беспокоится о работе. Если появится что-то достойное, то я, конечно, обдумаю, а пока могу считаться счастливым фрилансером.
Пронзительный взгляд никуда не денется. Я буду высыпаться и зарабатывать тем, что мне нравится. Могу себе позволить быть матерью. И женщиной. И кем захочу.
28.03.2019
Еще в прошлом году подала заявление на развод. Сегодня прошло заседание в суде. Как раз в тот момент, когда я решила, что меня ничем не удивить, ББ поднапрягся и все-таки смог. Он, оказывается, хочет сохранить наш брак. Ага, судья спросила, возможно ли примирение. А он ответил, что очень даже да, и вообще развода не хочет.
Чтоб вы прочувствовали, дорогие психологи: человек, который ни разу не объявился за 7 месяцев, ни копейки не дал на детей, не спросил, как мы, – он желает сохранить брак. Наверное, у меня было очень смешное выражение лица, когда я это услышала. Очень хотелось закричать: «Ча-а-аво?!» Но я просто сидела с выпученными глазами.
Нам дали три месяца на примирение. Сначала думала догнать его в коридоре и спросить, что все это значит. О чем он вообще думает? И, самое главное, чем? А потом решила, что не стоит. Было бы глупо поощрять такие выходки.
Подожду еще три месяца. Пусть пока посохраняет брак, если ему так хочется. Лишь бы без меня.
03.04.2019
Все, что случалось раньше, – ерунда. Сегодня мой мир развалился по-настоящему. Земля и небо поменялись местами, и все улетело к чертям. Нет, я раньше не представляла, что такое боль.
Я пошла к бабе Тосе, хотела угостить ее запеканкой. Она не открыла, но у меня были ключи. Мы свободно ходим друг к другу, я отперла дверь.
Она лежала на полу в прихожей, серая и неподвижная. Моя баба Тося – жизнелюбие, сила, энергия – она была цвета бумажного листа, упавшего в лужу. Совсем не дышала. А потом я услышала стон.
Дальше все в тумане.
Она не говорит, не может шевелиться, я вызываю скорую. Меня бесконечно расспрашивают, велят положить ее удобно, выезжают. До кровати не донесу. Бегаю за подушками и одеялами, размещаю на полу. Нужен воздух, открываю окно. Боюсь, что теперь продует, накрываю пледом. Обещаю, что все будет хорошо. Мы ждем. Глажу ее голову, массирую неподвижные руки. Не знаю, зачем. Все будет хорошо, обещаю нам обеим.
Скорая забирает ее в больницу, подозрение на инсульт. Прогноза никто не дает, надежды тоже. Мы молимся.
Баба
