к, с ларьком-пивнушкой неподалёку. Десять-одиннадцать по километражу без одной «ноги».
Ям, каждая размером с приличный медный таз полный воды, на пути становилось все больше, а здравого смысла все меньше. Населенный пункт мигал на экране мобильника ярко-красным флажком.
Вымытая до блеска иномарка, не вписывавшаяся в погодные условия богом забытого посёлка городского типа, скрипя, подкатила к прямоугольной бетонной коробке, с рваной рекламной растяжкой под крышей. На куске баннера «ВТОМАСТЕРСКА».
– А и Я сидели на трубе! Тук-тук, есть кто?
– А вам что надо?
Из каморки в конце коридора вышла угловатая девочка-подросток, в чёрных джинсах, свитере крупной вязки и жилетке из искусственного меха.
– У меня тут колесо. Мне бы кого-то из автомехаников.
Девчонка оглядела гостя с ног до головы и крикнула так, что позавидовали бы сирены Ахелойя.
– П-а-а-п! Колесо!
Где-то что-то лязгнуло. Справа от посетителя зажегся старый электрический светильник, и в дверях появился низкорослый коренастый мужчина с выдающимся пивным животом.
– Здравствуйте, – протянул посетитель руку.
– Ну здоров, – деловито ответил механик, точно знал гостя уже сто лет и даже пил с ним на брудершафт.
Поселковый слесарь с подозрением смотрел на новоприбывшего пижона, который переступал с ноги на ногу от холода, посильнее запахивая свой пиджак от кутюр. Такая модная тряпка, сразу прикинул в уме Степаныч, стоила столько, сколько вся мастерская Кузнецовых в целом. А посему и содрать с буржуина следовало втрое больше обычного. Ибо страну они, проклятые, всю разграбили, а Степаныч за отчизну отомстит.
– Показывай.
– Колесо пробило. У вас тут дорогие такие.
– Какие?– сердито обернулся на чужака слесарь.
– С особенностями, – придерживался гость толерантной позиции.
Степаныч обошёл иномарку вокруг, присел у спущенной шины и постучал ключом по болтам.
– Запаску с собой брать не пробовал?
– Пробовал.
– Так и где? В Караганде?
– Там, – спокойно ответил посетитель и достал с заднего сиденья дорогое шерстяное пальто, чтобы окончательно не отмёрзнуть.
Слесарь недовольно прищурился. Потом, кряхтя, привстал с корточек, почесал ключом живот-арбуз и отрыгнул утренним борщом.
– Клеить придётся, – вынес Степаныч вердикт.
– Хорошо.
– Чего хорошо? Загоняй.
Пижон сел за руль и припарковал машину ровно там, куда указал автомеханик.
– Тарахтит.
– Кто?
– Конь в пальто. Тачка твоя. Сзади слышишь, стук какой-то.
Посетитель снова завёл мотор, чтобы послушать. И правда, тарахтело.
– И что это еще?
– Смотреть надо, я тебе не рентгеновский аппарат.
– Посмотрите?
– Посмотрю, по прейскуранту.
– Ладненько. Я тогда подожду. Недолго же?
– А кто его знает. Как пойдёт! Это тебе не стремительные роды.
– А?
– Бэ, тоже витамин.
– Где у вас тут подождать хоть можно? Кафе может какое?
– Кафе! Слышь, Надька, кафе! Хде у нас тут кафе?! – издевательски захохотал механик.
Девчонка сложила руки на груди и оперлась о гаражную стену.
– В городе кафе. Километров тридцать-тридцать пять, – делая ударение на о ответила Надя.
– А здесь ничего нет?– удивился посетитель.
– Неа. Магаз есть, вниз по улице. Вдоль забора чешешь напрямую, потом на развилке направо. Не промахнешься.
– И сколько чесать?
– Минут двадцать, – надувала пузыри из жевательной резинки девчонка.
Богатенький гость тяжело вздохнул, порылся в карманах пиджака и выудил оттуда толстый кожаный кошелёк с эмблемой известного лейбла. Потом он отсчитал две купюры по пять сотен и протянул Наде.
– Сгоняешь? Пару пирожков и минералку, сдачу себе оставишь.
Девчонка вытащила резинку изо рта, приклеила розовый сгусток на серую штукатурку и, глядя, как отец ковыряется под машиной, подошла к посетителю поближе.
– А я
