дернулась и чуть не сшибла со стола плетеную коробку с бутылкой внутри.
Вампир. Вернулся…
– О… – снова повторил негромкий голос.
Чего это он? Я осторожно высунула нос в арку. Вампир стоял у двери в мою комнату и смотрел на эту самую дверь на полу такими глазами… Почему на полу? Ну она лежала. Неужели это я ее вышибла? Больше вроде некому. Не помню.
Вампир не двигался. Ну что он так к этой двери приклеился, можно подумать, она у него единственная.
Из-под занавески вынырнул котенок, глянул на меня, на застывшего вампира, на мышиный трупик (он так и лежал там, где его бросили) и громко, с чувством мявкнул. Насмешливо так. Ябеда мелкая.
– Брысь, – тихонько пожелала я.
Зря рот открыла. Вампир отмер. Отвел наконец глаза от проклятой двери и уставился на меня. Ох ты…
– Привет… – на автомате выдала я. – Э-э… Как насчет рыбы?
Черные глаза расширились.
– Рыба… – ровно, без интонации проговорил голос. – Ты боишься рыб?
– Что? Я не… она же мертвая…
Глаза вампира еще раз обежали взглядом снесенную с петель дверь, меня и котенка. Словно мы были картинкой «найди семь отличий». И эти отличия никак не находились.
– Кто? – уточнил мой хозяин.
Что-то странный у нас разговор получался. А? Я попробовала прояснить ситуацию (и заодно отвлечь вампира от сломанной двери и содранной занавески. Как злятся вампиры, я уже в курсе, так что, если отвлечь не удастся, то придется драться или сразу удирать, а бегун из меня… сказать какой? Не надо? Ну вот.)
– Рыба. С вином.
– То есть пьяная, – осторожно проговорил хозяин.
Мне кажется или кто-то из нас бредит?
– Какая пьян… она же нежива… Ты издеваешься?
– Я? – Вампир, кажется, удивился. – Нет. Не бойся. В твоей комнате нет никаких рыб: ни живых, ни мертвых, ни пьяных, ни трезвых. Можешь успокоиться.
Я застыла с открытым ртом – вылитая форель, только петрушки не хватает. Это он о чем? Это… это кем он меня считает?! Ах ты…
– Козел!
Вампирчик успокаивающе оска… улыбнулся:
– Козлов тоже нет…
А голос-то, голос! Таким тоном с даунами разговаривают, полными. Скотина-а-а…
– Один есть! Кровосос! Упырь!
У меня на языке танцевало еще десятка полтора подходящих слов, но… В следующую секунду я шарахнулась к стене – вампир взметнулся, как атакующая змея, выставил напряженные руки и рыкнул, глухо, яростно:
– Где?!
Я только ресницами хлопнула. У-у… кажется, я нарвалась. У кого-то серьезные проблемы с головой. Или он настолько того… проголодался?
– Где?!
«Помогите!»
– Н-н-на кухне. Эй, подожди… руки… помыть… – последние слова договаривала почти шепотом.
Вампир смерил меня непередаваемым взглядом и умчался на кухню, а я осталась соображать, что это
