на раз. Не думал тогда Дунай, что не вернется в каморку своего терема-казармы. Знал бы… глядишь, догадался бы захватить еще рубаху со штанами. Не страшно, пойдет то, в чем сидел в подвале, а на своем месте переоденется во что есть. Главное – дойти. Взял желчь, размазал по пальцам, за ушами, дотянулся к подмышкам. Пахло зло и едко.
Ловко обмотал один из ремешков вокруг правой руки, прижимая шкуру с лапы нео, прихватил узелок зубами, то же самое сделал на левой. Поперек груди, через плечи, протянул два самых длинных ремня, быстро намотав петли, не прося помощи. Затянул пояс и наклонился замотать ноги. Дружинники молчали, смотря на шевелящуюся кучу шерсти, закрывшую пластуна. Лишь Буривой удивленно присвистнул сквозь зубы, дивясь такой сноровке. Глянуть со стороны – так вылитый мохнорыл, ничего не скажешь. Что-что, а цену этому удивлению Дунай знал. Пару раз пластунов, шедших назад в Кремль, чуть свои же и не стреляли, не разобравшись. Закончив, он распрямился, шагнув к вещам. Любомир преградил дорогу, толкнув в грудь ладонью:
– Хватит тебе, выродок…– Глаза, еле освещенные факелом, недобро прищурились.– Так вот и полезешь. А нет… Так я тебя сам скину вниз с удовольствием. Один черт, к утру ничего от тебя не останется, найдется кому полакомиться.
– А не боишься боярского гнева? – Дунай устало вздохнул. Пакости от Любомира ожидать стоило, но никак не такой подлости.– Понимаешь, что делаешь?
– Не твое дело, ублюдок.– Любомир осклабился.– У стены в тот день погиб мой брат Любослав. Знал его? И ты, сволочь паскудная, в этом виноват. Какое мне дело до какой-то бабы? Сгинешь, так туда тебе и дорога. Жаль, что руками тебя убить не могу, один черт, так просто не дашься. Давай лезь. Вон лестница.
И ткнул пальцем в сторону веревочных петель вокруг зубцов. Пластун хмыкнул, прикидывая про себя что делать. Сопротивляться? Убьют, это точно. И ведь скажут, что сам в драку полез. Да им того и надо, вон, оба товарища Любомира уже вцепились в мечи, того и гляди порубят. Потянуть время, вдруг кто из бояр придет приказ проверить? А толку? Ждать долго не выйдет, а если умирать, то уж не так. Пластун не ждал легкого пути за стенами в поисках Любавы, но там он точно выживет. Дунай пожал плечами и пошел к лестнице.
Наклонился над темной пустотой, всматриваясь в начавшую светлеть ночь. Зря, ничего не разглядишь, а вот кто-то из дружинников запросто может помочь полететь вниз. Ну хватит, Дунай Иванович, пора двигаться. Одним резким движением оказался за стеной, повиснув на прочной лестнице. Ногой нащупал перекладину и начал спускаться. Любомир наклонился со стены, всматриваясь в исчезавшее темное пятно, плюнул вслед. Но пластуну, измазанному в сукровице и остатках подкожного жира из шкуры, было все равно.
Тело привычно работало на спуск, руки-ноги двигались ровно и спокойно, глаза наблюдали, насколько могли. Нет, вроде все хорошо, прямо под стеной никто его не ждет. Остается спуститься, рывком уйти к обсыпавшимся каменным плитам набережной и прижаться к воде. Сейчас там вряд ли есть кто из мохнатых, значит,
