на соболя, раздвоенные – на куницу или лису, а эта вот, граненая… вообще, странная стрела – бронебойная, что ли?
– От такой, пожалуй, и кольчужка не спасла бы, – незаметно подойдя сзади, молвил Антип. – Знавал я в Хлынове одного мастера, как раз такие наконечники делал. И как-то ходили мы в Орду, на Жукотин, так… Ладноть! – Чугреев вдруг резко оборвал сам себя и, скосив глаза на Егора, хитро прищурился: – Слышь, Егорша, ты потом, как к Белеозеру выведешь, куда?
– Хм…
Вожников не знал, что и ответить – ну, выведет, скорее всего, примерно-то дорогу знал.
– Может – Белоозеро все же?
– Так я про то и говорю. В Орду ж мы с Борисовичами не пойдем, уж дальше-то они сами.
В Орду…
Молодой человек помотал головой, словно отгоняя нахлынувшие нехорошие мысли:
– А ты, Антип, куда все меня зовешь-то?
Чугреев осторожно обернулся на допивавших баклажку Борисовичей:
– Опосля поговорим, ага? Не для лишних ушей это дело – для наших с тобой токмо.
– Опосля так опосля, – кивнул Егор.
– Скоро пурга, однако, – опасливо посмотрев в быстро затягивающееся тучами небо, Антип сплюнул в снег. – Надо бы в лес свернуть, а, господа мои?
– К лесу так к лесу, – кивнул Данило Борисович, а его старший братец без лишних слов повернул лыжи к берегу.
Идти стало труднее – цеплялся за ноги густой подлесок, колючие еловые лапы царапали руки и лицо, словно бы не пускали куда-то. Небо над могучими соснами и елями клубилось плотными серыми облаками. На глазах становясь ощутимо низким, оно словно бы наваливалось на землю, облепляя все вокруг, как выброшенный из тарелки прокисший кисель. Все зверье в лесу куда-то попряталось, даже птицы с ветки на ветку не перепархивали, то ли люди их испугали, то ли предстоящая непогодь.
Путники уже начали присматривать удобное для остановки место – под какой-нибудь раскидистой елью, как вдруг задул верховой ветер, раскачал вершины деревьев, погнал по небу облака – вот уже и появились лазурные разрывы, и – пока только на миг – проглянуло солнышко.
– А, кажись, пронесет! – Иван Борисович с довольной улыбкой перекрестился. – Слава те, Господи!
И в самом деле, окружающая обстановка начинала потихоньку радовать – ветер разогнал тучи, заголубело небо, засверкало над лесом солнце. Можно было спокойно продолжать путь.
Поразмыслив, беглецы решили выйти к реке с другой стороны, за излучиной, таким образом срезав, по прикидкам Егора, километра три, а то и больше. Сговорились, ухмыльнулись друг другу – пошли.
Лес вдруг стал редеть, и лыжи заскользили куда веселее. Вскоре четверка оказалась на большой поляне, в конце которой чернел частокол. Деревня!
– Обойдем? – опасливо обернулся Чугреев.
Иван Тугой Лук хмыкнул:
– Думаю, там нет никого. Ни дымов не видать, ни людей, даже собак не слышно. Да и местные-то охотники нас давно бы заметили.
– Да уж, это точно. Брошенная
