и силен, как отец?
– Да, господин Фешт. Растем потихоньку! – мямлил Птицелов, не зная, куда глаза девать.
– Ну-ну-ну… – улыбался Фешт: очень некрасиво улыбался, неумело; было видно, что он делает это крайне редко. – Вы ему десенки массируйте, так зубкам будет легче резаться. Палец макайте в молочко и массируйте.
– Слушаюсь, господин Фешт, – невпопад ответствовал Птицелов.
Сынишка действительно рос – парень хоть куда. Здоровенький, с отменным аппетитом. Изящный, не рыхлый, как большинство младенцев. Тихий, не капризный, любознательный, вдумчивый. На круглой его головке прорастала серебристая шерстка, а зрачки еще по-детски мутных голубых глаз были как две вертикальные черточки.
То есть не похож он был ни на мать, ни на отца, ни на дедушку Киту.
Знал Фешт про сына Птицелова. Знал и намекал. Будто Птицелову и без того неприятностей не хватало.
А потом все завертелось и встало с ног на голову.
Толстенная заккурапия из Департамента Управления Лагерями легла на стол шефа сектора «Оперативного реагирования».
Птицелов перелистал бумаги от начала до конца, читая по диагонали и силясь уяснить, в чем же подвох.
«Спецлагерь 1081» – написал Птицелов на чистой странице раскрытого еженедельника и дважды подчеркнул.
Это было то еще райское местечко. Да, именно там Птицелов, будучи грязным и вшивым делинквентом – или воспитуемым, если на старый лад, – когда-то натирал мозоли на раскорчевке. С ним рядом был верный другая Облом. Облома потом «подрезал» мезокрыл – трехметровый летающий ящер с твердым клювом и костяной пилой на хвосте. Да каких только тварей в юго-западных джунглях не встретишь… Радиоактивная водичка из Голубой Змеи собиралась в затоках. Развалины Курорта светились по ночам. Зверье и даже насекомые вымахивали до огромных размеров. Растения обретали зачатки разума, чтобы нападать и обороняться.
А еще на раскорчевке Птицелов познакомился с Малвой. Малва – она была не такая, как Лия. Сначала Птицелов думал, что любит Малву, а потом оказалось, что дэчка с мужскими плечами и толстыми волосатыми щиколотками и не Малва вовсе. И теперь ее персоной занимается сектор «грязевиков» Отдела «М». Впрочем, это уже совсем другая история…
«Марта» – написал Птицелов чуть ниже. Поставил знак «равно» и добавил: «Грязевики».
Гм, в лагере волнения.
Само собой волнения! Проторчи год-другой в этом радиоактивном котле, поневоле начнешь волноваться. На расчистке народ гибнет каждый день, охрана лютует, а сам комендант Боос Туску по прозвищу Хлыщ – редчайшая сволочь, ну просто всем сволочам сволочь. Причем условия содержания лагерного люда хуже некуда. Если в столичных магазинах на полках шаром покати, то кто будет о дэках заботиться?
Еще при Птицелове в 1081-м повара в жрачку опилки или дерть добавляли для сытности. Воду пропускали
