говорит: «Шишкин».
– И?! – воскликнул Митя.
– А я его так дерзко спрашиваю: «А может, Мартышкин?»
На кухне все громко расхохотались, даже баба Тася. Митя смеялся и продолжал вытирать слёзы. А я дрожала от страха, хотя мне тоже уже становилось смешно.
– А он что? – Митя держался за живот.
– Он говорит: «Нет. Я – Пётр Ильич Шишкин». А я ему снова: «А может, всё-таки Мартышкин?». – Я уже смеялась вместе со всеми. – Мужик спрашивает: «Девушка, что происходит? Я что-то ничего не понимаю!» И вот тут до меня дошло, что это, Митя, не ты.
Все расхохотались. Я же, прикрыв лицо руками, в отчаянии встала и снова с грохотом плюхнулась на стул.
– Полента, одна порция! – крикнул, зайдя к нам на кухню, молодой официант. Он не понял, почему все бросили свои дела и смеются так, что слышно в зале, но отчего-то тоже сразу заулыбался.
– А дальше-то что? – Митя, отсмеявшись, встал и погладил меня по волосам.
– Умеешь ты поддержать! Смешно тебе всё… А дальше я извинилась, сообщила, что жду его сегодня, и, испугавшись, положила трубку. И что? Что мне теперь делать? Дай пистолет, я застрелюсь! Надо же так опозориться! Ещё и вы теперь все в курсе.
– Всё будет нормально, вот увидишь, – Митя обнял меня и вернулся к работе. – Шишкин придёт, ты задействуешь всё своё обаяние, и он тебя простит. Даже не переживай, Ева, ты меня так насмешила, я эту историю теперь ещё долго буду всем рассказывать. Я не понял, а почему все стоят?! – Он оглядел всех недовольным взглядом. – Давайте продолжайте работать! Шевелимся! Шевелимся! Куча заказов висит, да вашу-то мать!
Никто не посмел спорить. Все разбежались, и снова воцарилась рабочая атмосфера. Гремели тарелки, столовые приборы и, тихо сопя, шумела печь. Повара и официанты сновали туда-сюда, маневрируя между столов.
Я сидела на стуле, кутаясь в халат, и разглядывала свою коленку. Митя принёс мне горячий кофе, такой, как я люблю: чёрный, ароматный, сладкий. М-м-м… Он протянул мне чашку и тарелку с лазаньей.
– Кушай, начальник, поправляйся!
– Бока уже не влезают в брюки, а ты всё кормишь меня да кормишь, – протестовала я.
– Ой, не начинай снова! Ты у нас стройняга! Только вот колготки эти рваные сними. А я отвезу тебя домой, не замёрзнешь, – заверил Митя.
– Зато скоро вместо талии у меня будет спасательный круг, – пожаловалась я, – каждое утро прихожу к тебе на кухню на чашечку кофе. Ты меня потчуешь произведениями своего кулинарного искусства. От них же невозможно отказаться! И всё приговариваешь, что я стройная. Когда у меня был сорок четвёртый размер, я была вполне довольна. А сейчас уже сорок шестой почти! Это катастрофа! И я же совсем невысокая.
– Потчуешь, приговариваешь! Я и слов-то таких не знаю. Я ж необразованный. Я – повар. Всего лишь, – вздохнул он.
– Ты – великий повар! Кулинарный Гудини! Продукты исчезают, блюда появляются. Всё это по волшебному взмаху твоих рук. Все посетители идут сюда из-за тебя! Ты – изюминка этого ресторана.
– Бла-бла-бла! –
