лишним». Гамильтон был учебным заведением для мальчиков, и у Билла не было особого опыта общения с девушками. Он изо всех сил старался не волноваться и не заговариваться, общаясь с Доди. «Я не очень хорошо владел искусством ухаживания, – писал позже Билл в неопубликованных мемуарах. – Я был полностью отдан ей, находясь рядом, но мы слишком редко встречались, чтобы я мог как следует это выразить».
Озеро Рэйнбоу было идеальным романтическим уголком. Долгими жаркими выходными друзья гоняли по озеру на шестнадцатифутовом моторном катере красного дерева, который миссис Бейкер, вдова, купила исключительно ради развлечения детей. Фрэн обычно управлял катером, а Билл и Доди носились на водных лыжах. «Потом они отправлялись плавать, или же мы все вместе пили коктейли на пляже», – рассказывал Фрэн. Даже в такой расслабленной обстановке Билл Мастерс постоянно был будто бы окружен невидимой стеной, заглянуть за которую позволялось очень немногим. Узнавая Билла поближе, Фрэн понимал, что тот – человек сложный, и что его жизнь дома тоже была непростой. В Гамильтоне Билл проводил все выходные в гостях у соседей по кампусу. «Билл не ездил домой на Рождество», – вспоминал Фрэн. Казалось, что Билл Мастерс пережил сильную боль, от которой будет оправляться всю жизнь. «Отношения с отцом научили его защищаться от людей, – объяснял Фрэн. – Отец очень сильно его обижал. Вот так сложились отношения с самым близким мужчиной в его жизни».
Отец Билла, Фрэнсис Уинн Мастерс, трудолюбивый, но вспыльчивый человек, дома не проявлял особой терпимости. Он был коммивояжером в компании, которая впоследствии превратилась в производителя франкировальных машин «Питни Боуз», и постоянно колесил с женой и двумя сыновьями, Биллом и его младшим братом Фрэнсисом, по Среднему Западу, открывая новые филиалы. Никогда подолгу не задерживавшаяся на одном месте семья Мастерсов жила в Кливленде, когда 27 декабря 1915 года родился Билл, а потом переехала в Питтсбург, затем в Эванстон, штат Иллинойс, после на маленькое ранчо под Хьюстоном, и дважды – в Канзас, штат Миссури. Ярость и раздражение Фрэнка Мастерса на весь мир выливались на старшего сына и его мнимые недостатки. Билл был болезненным ребенком и пережил два заражения крови, на несколько месяцев приковавших его к постели. Из-за последствий септической лихорадки левый глаз Билла стал слегка косить. Вокруг роговицы образовалось помутнение, и глаз смотрел в сторону. Это расходящееся косоглазие осталось у Билла почти на всю жизнь. Из-за него взгляд стал жестким, что многих нервировало. «Если человек ему не нравился, Билл мог смотреть прямо сквозь него, будто на пустое место, – вспоминал его школьный товарищ Эддисон Уордвелл. – Иногда его взгляд становился совершенно ледяным».
К двенадцати годам Билл был настолько умственно развит, что его перевели в старшую школу, хотя решение оказалось ошибочным. «Я просто был недостаточно взрослым для всех тех социальных проблем, с которыми сталкивается ученик старшей школы, становясь мужчиной», – писал позже Мастерс. Он был слишком мал и незрел,
