голос – влекущий, тонко настроенный инструмент, развитый благодаря занятиям пением. Старшая сестра Гордона, Изабель, говорила, что одежда Мэри Джейн никогда не выглядела изношенной или неопрятной, как у многих фермерских детей во времена пыльных бурь в 1930-е годы. Девушка ее брата «всегда была чистая, аккуратная и женственная», вспоминала Изабель. «Такая хорошенькая», – добавляла она.
Поездка в новеньком «плимуте» папаши Гаррета казалась верной и правильной идеей – Гордон изо всех сил постарался устроить королевский экипаж для своей принцессы прерий. В отличие от остальной молодежи времен Великой депрессии, Мэри Вирджиния всегда вела себя как человек, уверенный в завтрашнем дне, – может быть, потому, что ее мать, Эдна Эшельман, не допускала других вариантов. «Думаю, она очень нравилась Гордону, – вспоминала другая его сестра, Каролин. – Ее мать жила по принципу “бери от жизни лучшее”, и Мэри Вирджиния была такой же». Сестры Гаррет считали Мэри Вирджинию славной девушкой, такой, которую парень вроде Гордона мог бы с гордостью сопроводить на выпускной бал, а однажды даже подумать и о женитьбе. В общем, они полагали, что она-то уж точно не будет резвиться на заднем сиденье семейного авто Гарретов.
Уже в столь нежном возрасте Мэри Вирджиния поняла, какие двойные стандарты уготованы молодой девушке вроде нее в современной Америке. Она знала, что нужно говорить, какие правила соблюдать, и видела, с каким фанатизмом моралисты и фундаменталисты рассуждают о роли женщины. Она приняла твердое решение никогда не терять независимую часть себя. Она будет жить по своим правилам, какими бы ни были наставления матери или кого-либо еще. Она честно изображала «хорошую девочку» – и в школе, и дома, – но в глубине души знала, что это не так. «Я всегда притворялась маленькой маминой леди, но на самом деле всегда поступала так, как считала нужным, – объясняла она. – Я просто никогда не действовала открыто».
В тот вечер, когда Мэри Вирджиния потеряла девственность, ее опыт не сопровождался принуждением, усилиями или позором. Незамысловатый акт длился всего несколько минут. Секс показался ей занятием весьма приятным, хоть и совершенно непривычным. Никаких мыслей об оргазме, сексуальном поведении или взаимном удовольствии – о том, что стало объектом ее тщательного, длиною в жизнь, научного исследования с Мастерсом, – в ее голове в тот момент и близко не было. Она просто позволила своему бойфренду делать то, что он делал. Уже позже она поняла, что в тот раз, вероятно, с Гордоном это тоже произошло впервые. «Все просто случилось, как-то очень естественно, – задумчиво и удивленно говорила она, вспоминая их вечер на заднем сиденье. – Моя мама была бы до смерти шокирована».
Жизнь Мэри Вирджинии во многом состояла из случайностей – взять хотя бы историю появления ее семьи в Голден-Сити. Ее отец Гершель Эшельман, которого все звали Гарри, и его супруга Эдна жили в Спрингфилде, когда 11 февраля 1925 года родилась их дочь. Родители Гарри считались мормонами
