у проректора был потяжелее «Самсунга», что лежал у Виктора в кожаном чехле, и эсэмэсок и прочих наворотов у него наверняка не было, но тем не менее было главное – это телефон, и по нему можно звонить.
– Ну все, идемте… Виктор Сергеевич!
Слова Тарасова вывели Виктора из остолбенения.
– Да вы, никак, от радости совсем дара речи лишились.
– Ну честно говоря, не ожидал. Так все просто решилось…
– А вы как думали? Советская власть не даст пропасть, было бы желание работать. Жилья у вас пока тоже нет? Тогда по гарантийке сейчас напишем записку в первое общежитие, поживете пока в студенческом. Ребята там спокойные, вы там тоже смотрите – с выпивкой, курением там никаких…
«Это я уже понял», – подумал Виктор.
В общежитии ему дали ключ от комнаты и показали кровать. В комнате было четыре аккуратные койки с металлическими спинками и тумбочками, два стола, чертежная доска и встроенный шкаф. «Как они не боятся сюда незнакомого человека вселять?» – удивился он, потом понял, что тырить тут особо нечего, по крайней мере для человека, работающего на кафедре. Либо то, что у всех есть, либо нечто странное, вроде яркого оранжевого галстука с обезьяной. Ну и еще куча книг, чертежей и тетрадей.
Глава 8
«Будь стильным!»
На обед в институтском буфете – яичница с колбасой, кефир, сметана, каша, салат и пирожки – ушло около трех рублей. Как дешевый вариант комплексного обеда в его время. Видимо, действовали наценки. Виктор подумал, что если завтрашняя регистрация выгорит, то надо покупать посуду и готовить в общаге. Впрочем, регистрация оставалась загадкой. А вдруг там заметут – за бродяжничество или как подозрительную личность? Хотя абсолютная уверенность Тарасова вселяла оптимизм.
После обеда Виктор вернулся на кафедру – знакомиться с местом будущей работы. До этой самой регистрации мотаться по городу особо не хотелось. Да, потом надо будет купить газеты и вникнуть во внутреннюю и внешнюю политику, а то ляпнешь что-нибудь не то.
Иван Николаевич уже был в лаборатории – она занимала один из отсеков того самого цехового корпуса, что вытянулся вдоль улицы Джугашвили. На первом этаже на почетном месте оказался знакомый камаевский стенд – на деревянной горке, еще пахнувшей свежей олифой. Не хватало только плаката с изречением про аффинные системы.
– Ну вот и наша «детская железная дорога». Совсем как в Ленинграде. Тоже под четырнадцатый проект.
– Изучение горизонтальной динамики экипажа в кривых методом физического моделирования?
– Тоже читали про это? Это хорошо. Значит, меньше придется объяснять. Слышали же, по четырнадцатому проекту сроки сжатые.
– А что это за четырнадцатый проект – секретный, что ли?
– Нет, сугубо гражданский. Вы ведь, конечно, знаете о плане реконструкции линии Москва – Ленинград, где поезда будут ходить со скоростями двести-двести пятьдесят километров в час?
«Ну
