что тут будешь делать с такой вот постановкой вопроса? Валентин понял, что если он откажет матери и на этот раз, то попросту разобьет ей сердце. Пришлось ему знакомиться с ее «кандидатурами», проводить с ними время, изображая процесс ухаживания, как и положено послушному сыну. Хорошо еще, что модель поведения «очень достойных» мало чем отличалась от модели поведения «совершенно незнакомых и случайных», не то Валентин совершенно закис бы от скуки. И так – до самого конца отпуска, пока наконец-то не пришел вызов от Лобова.
Границу между Украиной и Россией Валентин пересек на поезде. Погранцы в его сторону и носом не повели, чего конечно же и стоило ожидать. Однако ж у Валентина легкое волнение присутствовало. Мало ли… Встречал его Лобов, как обычно, на стоянке, в своей «тойоте». К удивлению, в машине он был не один.
– Здравствуй, Валентин, – приветствовал его Лобов так, как будто они расстались только вчера и совсем не при экстремальных обстоятельствах. – Знакомься, это Саша Ракитин. Саша, это Валентин Василенко.
Они пожали друг другу руки. Вообще-то Валентин с Ракитиным был заочно знаком. Он как раз проходил процесс восстановления, когда Саша впервые отправился в прошлое. То есть видеть-то его он видел, но только спящим. Общаться же им друг с другом еще никогда не доводилось.
– Ну что, Роман Михайлович, теперь можно в прошлое дуэтом, а? Мы там таких дел наворотим! Да, Саш?
Оттого, что закончилась его вынужденная временная ссылка, от ощущения скорой возможности интересной и опасной работы Валентин испытывал такой душевный подъем, что ему хотелось затискать в объятиях близких и родных людей, боевых товарищей Лобова и Ракитина. Жаль, что с ними не было Веры. Уж с ней бы он точно расцеловался, не то что с этими буками. Лобов был занят – крутил баранку, выезжая на Земляной Вал (лезть к нему с такими нежностями сейчас было бы несколько странно), а Ракитин смотрел на Валентина так, как будто перед ним был не живой человек, а промытое до состояния абсолютной прозрачности стекло. Валентин даже слегка опешил.
– Роман Михайлович, случилось что-то? С кем? С Ниной Федоровной? С Верой?
– С чего ты взял? – удивился Лобов, на мгновение оторвавшись от дороги, где в вялотекущем заторе его пытались одновременно притереть и справа и слева. – Все нормально. У нас даже есть определенные успехи. Саша поделился бы с тобой, если б ему сейчас не уезжать. Но ничего. Сейчас отвезем его на Ленинградский вокзал и поедем на базу. Мы теперь переехали в санаторий. По дороге я все тебе и расскажу. А Саша… Саша! – громко позвал его Лобов.
– А… Да, Роман Михайлович, – отозвался тот сзади.
Валентин, перегнувшись назад, с удивлением разглядывал его. Ракитин производил странное впечатление. Он вроде бы был здесь и в то же время – где-то в другом месте. Почти как в слиперском полете.
– Саша, – продолжил Лобов, бросив быстрый взгляд в зеркало заднего вида, – Валентин предлагает попробовать полет в прошлое дуэтом, а я ему объяснил, что ты уезжаешь сейчас в Питер, к матери, чтобы немножко там отдохнуть.
Ничего такого Лобов Валентину
