безмерную благодарность руководству Центра за оказываемую заботу.
Дядя Витя поставил себе первый укол опийсодержащего вещества, так называемой «ханки»124 ещё в год рождения Доктора, когда проходил срочную службу в рядах Советской армии в Средней Азии. Он умудрился всю свою неприлично длинную по наркоманским меркам жизнь продвигаться по «медленной теме», чередуя её с синим стаканом и, несмотря на регулярные командировки в места лишения свободы вырастил и воспитал вполне достойных сына и дочку, которые и определили своего непутёвого папашу сюда отдохнуть от новой напасти.
Дело в том, что Дед, на старости лет очевидно совсем выжив из ума, отведал внутривенно соли! И если за сорок с лишним лет «употребушного» стажа его могучий организм понёс лишь незначительные потери в виде невидящего повреждённого глаза и трёх ампутированных отмороженных пальцев правой руки, то знакомство с этой новой химерой грозило полной потерей рассудка или даже целиком головы в предельно сжатые сроки. Дед начал с завидной регулярностью попадать на принудительное лечение в областной психоневрологический диспансер по причине странных видений посещающих его после приёма «молодёжных» препаратов. Так он, средь бела дня вооружившись солидным «свинорезом»125 на центральном проспекте областного центра храбро атаковал мирно припаркованный автомобиль по причине того, что ему померещилось, что в него оттуда стреляют. По приезду в «Северное сияние» за полтора месяца до Доктора он четыре недели не мог встретиться со своими мозгами и многие думали, что Дед проскочил точку невозврата.
Но отменное здоровье в очередной раз не подвело дядю Витю и он, придя в себя, обустраивался на новом месте как умел и как привык в своей жизни, то есть, не обращая внимания на окружающих. Этот мастодонт или динозавр наркомании, действительно попав в реабилитацию на закате своих лет и получив от самого Главного консультанта титул живого символа Первого дома, абсолютно не собирался заморачиваться здесь со всякими там письменными заданиями. И поэтому когда Борода в итоге своей пламенной речи торжественно вручил Аслану соответствующую, по его мнению, его царственному поведению королевскую корону почтенный дядя Витя был в числе первых, кто одобрительно закивал головой с видом: «И поделом ему! Ведь он мне не помогал!».
Аслан водрузил себе на голову этот внушительный атрибут царской власти, на котором синим маркером вероятно для непонятливых была сделана надпись: «Император всея AN». Затем последовала фотосессия Аси в образе императора, но уже со скипетром и державой. В качестве державы вполне подошла гиря, ну а скипетром, конечно же, послужил вантуз, принесённый с кухни. В ходе этой забавной фотосессии Аслан старался держаться непринужденно, как ни в чём не, бывало, фотографируясь как один, так и с Глебом или волонтёрами.
Доктор в полном недоумении и даже некотором отчаянье смотрел на происходящее и отказывался верить своим глазам. Он силился,
«Ханка» – (
«Свинорез» – (
