у Доктора формировалась всё более чёткое структурированное понимание своей проблемы в целом.
Но помимо лекций, различных интересно подготовленных и многократно опробованных тренингов Глеб был неутомимым выдумщиком и импровизатором, порой пытаясь выдать удачную случайную импровизацию за заранее продуманную домашнюю заготовку. Ведь, как и все остальные присутствующие здесь, он был и навсегда останется нарком и «петлекрутом»156.
В один прекрасный день, облившись и покурив после релакса, жильцы Первого дома не по своей доброй воле собрались в общем зале на некое мероприятие, без объяснения содержания и цели. Группа, рассевшись на своих местах, представляла собой печальное зрелище. Многие, спросонья состроив кислую мину, нервно ёрзали в мучительном ожидании неизвестности. Никто не ждал от этого мероприятия ничего хорошего. Наконец дверь в зал распахнулась, и на пороге появился Борода заспанный и взлохмаченный с недовольной физиономией и дымящейся сигаретой в зубах, будто его силой оторвали от медитаций и молитв о душевном покое. Он, словно выбирая очередную жертву не торопясь обвел всех внимательным цепким взглядом заглянув во все уголки комнаты, при этом каждый пытался защититься от этого всевидящего ока: кто, отводя глаза и опуская голову, кто, втягивая шею поглубже в плечи, кто, пытаясь натянуть на себя маску безразличия. Но у всех и каждого при этом крутилась лишь одна навязчивая мысль в голове: «Только не меня!».
– Тридцать секунд на убрать столы и лавки! Всем приготовиться к тренингу! Время пошло! – последовала команда Великого Магистра.
Комната как по взмаху волшебной палочки мгновенно проснулась. Столы двигались, лавочки взлетали на верхний ярус шконарей. У всех пацанов в глазах застыла тревога – полная непонятка!
По заданию для тренинга каждому присутствующему необходимо было выбрать какой-либо предмет и написать короткое сочинение о его судьбе. Затем каждый по очереди приглашался на стул в центр зала и стараниями Алтайского Самородка короткое эссе о неодушевленном предмете проецировалось на читающего. Доктор всё ещё двигался с сумкой, в которой оставалось несколько картофелин, поэтому он ничего не стал изобретать, написал и прочитал про сумку. Неприязнь и отвращение, которые он всё ещё испытывал к Глебу после стычки на дровах и картофельного тренинга не позволили ему по достоинству оценить ни довольно интересный тренинг, ни проворство и изощрённость консультанта при проведении проекций и параллелей. Когда он, закончив с Консулом, занял своё место на шконаре, то сразу же погрузился в мрачные мысли о своих идиотах родителях, напрасно прожигаемом здесь времени и Чите-сволочи, которая ничего не предпринимает чтобы вызволить его отсюда. Спустя какое-то время из этого состояния злобной отрешённости и негативного оцепенения его вывело всеобщее оживление, вызванное тем, что место на стуле занял Зёма, выбравший своим предметом металлический портсигар.
– А
«Петлекрут» – (
