с себя нелепое одеяние. От обиды она была готова расплакаться. – Ляля Амировна. Ну, вы сами посмотрите. Что это за роль? За весь спектакль, в обоих действиях, я выхожу на сцену всего три таза. Вот в этом…
Она продемонстрировала, свисающие до пола тряпичные крылья. И поочерёдно повернула голову. Сначала вправо, – а потом, влево. Тем самым демонстрируя огромный блестящий клюв. По спокойной реакции Ляли Амировны, Геля поняла, что не вызвала у художественного руководителя сочувствия. Обречённо вздохнула, подошла к декорации дерева, на котором по сценарию должен был сидеть Карл, и с размаху стукнулась в него клювом.
– Не нужно портить реквизит, – Ляля Амировна была непреклонна. – Успокойся и соберись. И вообще, между прочим, это очень хорошая роль. Ты даже себе не представляешь… Это же – ворона Клара!
Причём, сказано это было так воодушевлённо, торжественно и мечтательно… Как будто речь шла не о вороне, а о какой-нибудь фее или о принцессе.
– Клара, Гелечка, это не обычная ворона.
Но Геля её не слушала. Она стояла лицом к декорации и монотонно, как метроном, стукала клювом по имитации дерева из папье маше.
– Ты слышишь меня? Перестань, пожалуйста. Это очень хорошая роль. А ты вместо того, чтобы использовать её, как возможность творческого перевоплощения, колотишься лбом в декорацию, как дятел.
– Ну, почему мне так не везёт? – Геля перестала стучать, развернулась, и тяжело вздохнула. – Вот, у других, роли как роли. И монологи, и диалоги. И костюмы у них интересные. И сценические приёмы. А у меня только, только эта малюсенькая роль. Какая-то говорящая ворона. Спасибо, хоть не предложили сыграть, кукушку из часов.
– Не нужно паясничать, – Ляля Амировна сложила в стопочку листы сценария. – Если не хочешь играть, значит не играй. Между прочим, Константин Сергеевич Станиславский, великий театральный режиссёр и постановщик, своим ученикам часто повторял: «Нет маленьких ролей, есть маленькие актёры».
– И что это значит? – В глазах девочки проснулось любопытство.
– А это значит, Геля, что любая роль, даже очень маленькая, может быть сыграна с такой отдачей и мастерством, что иным примам с главными ролями, даже и не снилось.
– Это правда?
– Правда, деточка, – Ляля поняла, что на самом деле нужно этой девочке.
Не роль ей нужна. Не костюмы и не красивые слова в сценарии. Это всё – пузыри и пена. Ей нужна настоящая победа. А что к ней ведёт? Решение трудной и непреодолимой задачи. Да не просто непреодолимой, а такой, что за неё никто и никогда не захочет взяться. НИКТО, разумеется – кроме неё.
– Настоящие мастера, – доверительно сказала Ляля. – Умеют так преподнести себя в маленькой, второстепенной роли, что люди может быть уже забыли, о чём был фильм или спектакль, который они смотрели, – а их гениальную игру не забыли. Искромётные, яркие реплики этих актёров разобрали на цитаты. Их давно уже нет, а их роли, до сих пор живут.
Эти слова произвели на Гелю сильное впечатление.
