вас – если мы тихо отсюда уйдем – вы ничего не потеряете. Всё равно, после вашего доклада, остальные выступления покажутся всем скучными и пресными. Не хочется тратить драгоценного времени. Через три часа мой поезд на Берлин, а у меня к вам есть ещё несколько вопросов.
Как и обещал коллега Альберт, кофе оказался в кофейне великолепным. Густой, насыщенный, ароматный, с плотной кремовой воздушной пенкой. Профессор Шульц, помешивал сахар, с ювелирной точностью. Миниатюрная ложечка в его руке, так ни разу и не соприкоснулась со стенкой чашки.
– Такой восхитительный кофе могут готовить только в Швейцарии, – судя по всему, он был большим знатоком и высоким ценителем этого напитка. – У нас, в Германии, к этому относятся намного проще. А зря – скажу я вам, коллега – зря…
Перовский попробовал кофе на вкус, одобрительно закивал. Затем, промокнул салфеткой губы, убирая с них густую пенку.
– Готов признать – кофе, действительно, весьма хорош, – Перовский посмотрел на собеседника поверх очков, и в бликах яркого освещения, Шульц заметил в них свои отражения. – Но, как я понимаю, вы привели меня сюда не за этим. У вас ко мне были вопросы. Я вас слушаю.
– Вот за что, я вас русских, уважаю – так, это за вашу прямоту, – взгляд немецкого коллеги стал по лисьи хитрым и лукавым, в уголках его век нарисовались мелкие морщинки. – Как это у вас говорится… – прямо с места в карьеру?
– В карьер, – поправил его Андрей Андреевич.
– В карьер. Да-да, конечно. Очень сложный язык. Никак не могу в нём до конца разобраться, – Альберт поднял высоко чашку, с таким видом, будто произносит тост и с удовольствием отхлебнул. – На здоровье. Теперь, я надеюсь, я ничего не перепутал…
Он достал из недр пиджака электронный блокнот. Запустил дисплей и быстрыми манипуляциями пальцев, отыскал нужную папку с файлами. Открыл, пролистнул бегло несколько изображений, и остановился на одном из них. Увеличил картинку и передвинул по столу блокнот к профессору.
– Мне очень важно ваше мнение, как эксперта.
Перовский посмотрел на фото. Там был изображён фрагмент древнерусского женского, национального костюма, украшенного тесьмой, бусами, бисерной вышивкой и сложными узорами замысловатого орнамента.
– Что можете сказать по этому поводу? – поинтересовался немецкий коллега.
Андрей Андреевич внимательно изучил снимок, увеличивая фокус в отдельных местах. Особенно его заинтересовали вышивка и орнамент.
– Это сарафан – часть верхней женской одежды в форме высокой юбки с бретелями. Судя по всему, его носила женщина, которая территориально проживала в средней полосе или на севере Руси. Более точно, смогут определить специалисты по народной вышивке. Судя, по украшениям и убранству, она принадлежала не к бедному сословью, – Перовский повернул блокнот в горизонтальное положение, чтобы лучше рассмотреть
