послышался шум воды из крана. Она наполнила вазу, чтобы поставить в неё цветы.
– Надеюсь, что скоро будет, – продолжила она, когда вернулась с вазой в гостиную.
– Ой, девочки, спасибо за цветы, – Ляля вдохнула их аромат, закатила глаза и покачала головой от восхищения. – Они такие роскошные. Обожаю белые хризантемы. Это ещё одна из причин, почему я так люблю осень.
Прикинув, куда их поставить, она принялась подыскивать им место. На столе, среди чайного изобилия, будет тесно. У камина, на полке, тоже не подходит. Может, на длинную тумбу под телевизором, или на подоконник? Да. Пожалуй, лучше на подоконник. Там достаточно места, днём много света, и к тому же, между портьер цвета марсалы, белые бутоны, будут смотреться весьма выразительно и эффектно.
Пока Надежда прихорашивалась у зеркала, Анна внимательно изучала угощения на столе и примеривалась, чтобы попробовать украдкой, пока никто не видит.
– Даже, не думай, – поправляя бутоны, пригрозила ей Ляля. – Я всё вижу. Сейчас, по рукам получишь. Что за манеры? Ну, ни капельки терпенья…
– Вредная ты, Лялька. Тебе меня, вот ни столечко, не жалко, – в шутку ответила Анна и скорчила ей смешную рожицу. – Устроила тут чайно-орехово-медовую вакханалию, и не подпускаешь к ней ни на шаг. Мол, руками ничего не трогать. Можно только облизываться и смотреть. Вся прям такая строгая, как вахтёрша из музея. В то время, как лучшая подруга на грани голодного обморока. Кстати, можешь уже набирать телефон скорой помощи. Спросят симптомы. Ответишь, что несчастная удерживалась из последних сил, а потом, не стерпела и захлебнулась от обильных слюновыделений.
– Ой-йой-ёй, – подыграла ей Ляля, вздёрнула брови домиком, как Пьеро из сказки про Буратино, и принялась заламывать руки. – Бедная, Анечка. Несчастная-разнесчастная. И никто-то, сиротиночку, не пожалеет. Никто зёрнышка, макового, в ротик ей не положит…
– О чём речь? Кто, кого не жалеет? – в гостиную зашла Надежда, заметила роскошный стол, и её тут же, притянуло к нему, как магнитом. – Ну, ни чего себе, маковые зёрнышки…
Ляля обречённо махнула рукой и глубоко вздохнула.
– Ну, вот. И эта, туда же, – она подошла к столу и жестом, пригласила подруг садиться. – Когда вы уже привыкните. Я девушка с востока, у нас так принято, по возможности, к чаю предлагать много сладостей. А сегодня, к тому же, ещё и праздник.
Аня любила шутки, и среди подруг, на этот счёт, была самая задорная и заводная. В этот момент, она была, как говориться, на волне. Поймала кураж, и не хотела останавливаться. Как это делают в восточных танцах, она соединила перед собой ладони, её шея задвигалась из стороны в сторону, и она запела, низким голосом, с ярко выраженным среднеазиатским акцентом:
– Дэвушка с востока,
Нэ будь, ко мнэ, так жэстока…
– Ой, ну, артистка, – рассмеялась Ляля. – Вы, только поглядите. Как есть, артистка из погорелого театра. Не ту профессию, ты выбрала, Аннушка. Тебе не в художественной студии преподавать. Тебе, к нам, в театр идти нужно.
– А
