в глаза, но затем молча повернулся к кушетке и кивнул своим помощникам.
– Не теряйте время, начинайте отслеживать его сигнал. Нужно установить связь с его мозгом, – сказал он и быстро стал перебирать по клавишам, витающей в воздухе клавиатуры.
– Сигнал очень слабый, местонахождение тела не удаётся определить напрямую, – отрапортовала молодая девушка в белом халате.
К сожалению, она была в другом конце кабинета, и я не мог прочесть её имя на бирке.
– Как и ожидалось. – Васильев нахмурил брови. – Хорошо, тогда начинайте перебор по капсулам…
– Сигнал начинает слабеть.
– Сколько?
– Всего тридцать микрооткликов в секунду и продолжает падать.
– Ищите быстрее!
Мы с Кирой стояли в сторонке и заворожено следили за работой Техников. Я иногда переводил взгляд на стеклянные глаза Дмитрия, пытаясь разглядеть в них хоть какие-то изменения, но, увы, он всё так же безразлично смотрел сквозь белую пелену помутневших зрачков и, кажется, уже совсем не дышал. От этого мне становилось невыносимо грустно, и я снова переключался на мечущихся по кабинету Техников.
– Есть, нашёл! – воскликнул молодой парень. – Прямой отклик от капсулы 654-408, сигнал слабый, но стабильный.
– Отлично! – Васильев озарился надеждой. – Внимание, даю разряд!
Его пальцы быстро заплясали по клавишам, а тело Дмитрия на мгновение потускнело, стало полупрозрачным, затем как-то неестественно дёрнулось и вернулось к прежнему состоянию.
Васильев испытующе глянул на девушку-Техника, но та помрачнела и сокрушённо покачала головой.
– Двадцать микрооткликов, мозг продолжает умирать, Виктор Степанович.
– Внимание даю новый разряд!
– Семнадцать…
– Разряд! Воронков, подключай спинальный сигнал, пустим часть разряда через спинной мозг.
Молодой Техник послушно метнулся к другому устройству и начал что-то настраивать и нажимать на кнопки.
– Есть, Виктор Степанович!
– Новый разряд! Давай же, работай, проклятый мозг!
– Двенадцать микрооткликов, сигнал стал сбивчивый…
– Анна, может, успеем провести экстренный выброс из Системы, а там его подхватят?
Девушка в ответ мрачно посмотрела исподлобья на Васильева, а затем на экран прибора.
– Семь откликов, сигнал теряется… мы не сможем его вывести, Виктор Степанович, мозг почти умер. Нейронные связи слишком повреждены. Похоже, он сжёг его полностью.
Васильев опустил руки, и где-то на минуту в кабинете повисла гробовая тишина, только приборы продолжали свою причудливую электронную трель. Потом старший Техник устало повернулся к нам и печально произнёс:
– Мне жаль вашего друга, Палач. Здесь уже ничего нельзя было сделать, он умудрился спалить
