житель Эдо предлагал установить в заливе плоты с пушками. Другой проект заключался в том, чтобы при появлении американских кораблей тысяча лодок вышла в море под видом торговцев. Эти «торговцы» должны были взобраться на борт американского корабля и поджечь пороховой арсенал. Третий план – опутать канатом гребное колесо парохода. Были поданы и совершенно фантастические предложения. Например, перегородить горловину залива с помощью взятых на кладбищах могильных камней. Словом, даже хваленая народная мудрость не могла придумать, как бороться с «варварами». Беспрецедентное обращение сёгуната к князьям и горожанам свидетельствовало о начале крушения векового порядка, который держался на полной секретности принятия решений. Решений, которые подлежат исполнению, а не обсуждению.
Тем не менее сразу после того, как эскадра Перри покинула Японию, сёгунат стал лихорадочно готовиться к обороне. Денег в казне не было, пожертвования и дополнительные поборы не могли исправить положения. Береговая оборона залива Эдо вышла неубедительной и никакой угрозы потенциальному противнику не представляла.
Россия не имела никаких особенных торговых интересов в Японии. Но и отставать от Америки она не желала. Поэтому при получении известия относительно американских планов было решено отправить в Японию вице-адмирала Е. В. Путятина. Так же как и Америка, Россия поручила решать дипломатические вопросы людям военным. Эскадра Путятина прибыла в Японию 18 июля 1853 года, всего несколькими неделями позже Перри. Плавание из Кронштадта заняло 10 месяцев. На Дальнем Востоке у России не было ни незамерзающих портов, ни мощного флота.
Путятин проявил больше внимания к местным установлениям, чем американцы: русские корабли бросили якорь не вблизи запретного Эдо, а в бухте Нагасаки – того города, который в течение последних веков был для Японии единственным окном во внешний мир. В составе эскадры находились четыре корабля, только один из них был паровым. Это была закупленная в Англии шхуна «Восток». Сам Путятин, однако, предпочел в качестве флагманского корабля привычный парусный фрегат под названием «Паллада». Встретившись с губернатором Нагасаки, Путятин спросил разрешения отплыть в Эдо, но получил отказ. Тем не менее ему удалось вручить письмо к эдосскому правительству. Оно было написано по-русски с приложением перевода на голландский и китайский языки. В российском МИДе, глава которого К. В. Нессельроде и подписал письмо, составленное в крайне уважительной манере, переводчики с китайского уже были, а вот переводчиков с японского еще только предстояло воспитать. В письме сообщалось о желании установить добрые отношения, выражалась надежда на открытие портов и территориальное размежевание по проливу Лаперуза. Речь шла о Сахалине и Курильских островах. Россия опасалась, что если не обозначить государственную принадлежность этих территорий сейчас же, то на них могут покуситься американцы. В то время на земном шаре было поделено
