пытался убежать в Америку и был арестован. Парадокс заключался в том, что он Америку вовсе не любил. Ёсида был страстным сторонником «изгнания иностранцев». В прошлом году его снова арестовали – на сей раз за участие в подготовке покушения на Манабэ Акикацу. Ёсида Сёин был недоволен тем, что Манабэ готовил договор с Америкой. Готовясь к побегу в Америку, он не «предавал родину», а хотел поближе изучить противника. Задачей Японии в это время было сохранение независимости, но уже сейчас Ёсида вынашивал планы по завоеванию Кореи, Маньчжурии, Китая и Индии[21]. Однако сёгунат не был в состоянии приспособить к делу даже таких государственников.
Этим летом в соответствии с торговыми договорами были открыты три порта – Хакодатэ, Нагасаки и Канагава. Для американцев этот долгожданный день наступил 2 июня по лунному календарю. По григорианскому календарю этот день пришелся на 1 июля – день провозглашения Декларации независимости. Посланник Гаррис настаивал именно на этой дате. Для многих японцев она стала если и не днем потери независимости, то уж, во всяком случае, днем ее ущемления. Россия в лице Путятина решила столь радостное событие не приурочивать к американскому празднику, и для нее порты открылись тремя днями позже.
В августе в Канагава бросил якорь корабль, на борту которого находился генерал-губернатор Восточной Сибири Н. Н. Муравьев. Всего же в его устрашающей флотилии было девять судов. В прошлом году Муравьев вынудил Китай подписать Айгунский договор, согласно которому граница между Китаем и Россией стала проходить по Амуру. Сам Муравьев был верным слугой царя и убежденным государственником, хотя в его родственниках числились самые разные люди: и декабрист Муравьев, и анархист Бакунин. После Амура его целью стал Сахалин, отдавать который японцы почему-то никак не соглашались. Путятин был настойчив, но вежлив, Муравьев – напорист и груб. Однако это не помогло Муравьеву. Хотя он и получил титул графа Амурского, но графом Сахалинским так и не стал – еще долгое время остров оставался зоной «совместного проживания» подданных японского и российского государей. Однако японцы своей вежливостью все равно произвели на Муравьева благоприятное впечатление – он говорил, что с японцами дело иметь приятнее, чем с китайцами. Сравнить их с русскими в голову ему почему-то не приходило.
Ёсида Сёин
Муравьев и чиновники сёгуната дебатировали в Эдо, когда в Канагава произошел трагический случай. Русский мичман Мофет с двумя матросами отправились за покупками. На них набросились несколько самураев. Они зверски убили мичмана и матроса Соколова, третьему русскому удалось спастись в соседней лавке. Муравьев потребовал от сёгуната извинений, отставки губернатора Канагава и наказания преступников. Первые два условия были выполнены незамедлительно. Однако преступников по горячим следам поймать не удалось. По японской версии, это были не преступники, а преступник. Сначала власти заявили, что он покончил
