окликнул его сосед справа. Он улыбнулся. – Чё, тоже стырить чего пытался? Чёрт, ведь предупреждал же босс. Ну, ничего, он у меня хороший – морду бить не будет. Давно я на него работаю. Почти дружки, можно сказать.
Никсон медленно подошёл. Камеры разделяла не сплошная стена – решётка 'квадратиками'. Вполне можно было просунуть руку.
Его Сосед сейчас так и делал, опираясь на горизонтальный прут.
– Тут же чем угодно обмениваться можно… – пробормотал Никсон изумлённо.
– Чем? – удивился его сосед. – Плевками? Тут даже пнуть не удастся, а придушить – охранники не позволят. Всё равно завтра к вечеру-послезавтра всех выпустят. Не год же праздновать.
– А что отмечают? – Никсон закурил.
– Чё? – Сосед аж подпрыгнул. – Ты чё, с луны свалился?
– Почти, – Никсон хмыкнул. – Можно сказать, случайно сюда попал.
– Чё-то ты мудришь, приятель! – хмыкнул Сосед. – Ну, ***, неважно это. У мистера Чёрнсына каждый год здесь день рождения справляют. Ну, говорят, заодно – 'Слёт со всей Земли'. Эх, всегда удерживался – ничего не трогал. А тут бабёнка у меня завелась, дома ждёт. Очень она шторки любит. А там такая красивая в углу висела! Ну, я и… Эх, камеры, наверное. А может – сигнализация какая. За пазуху сунуть не успел – скрутили – и сюда.
Никсон затушил сигарету и сел на кровать.
Специальный экран под углом, загораживал яркий свет, заливающий коридор снаружи.
«Надо поспать попытаться,» промелькнуло в голове молодого мужчины. «Какой день предстоит – неизвестно.»
Он лёг прямо поверх одеяла, не раздеваясь, и сам не заметил как заснул.
* * * * *
Разноголосый шум снаружи разбудил его.
Он знал испанский и английский, немного понимал итальянский и французский – два языка на которых мать Даниеля разговаривала с сыном.
Но сейчас крики раздавались, казалось на всех наречиях мира.
– Что такое? – Никсон подбежал к входной решётке.
– Девок привезли, – спокойно объяснил сосед. – Эх, не 'штрафанулся' б я – сам мог выбрать. А то впихнут теперь неизвестно кого. Ну, да ладно, п*** есть п***.
Молодой мужчина словно окаменел.
– Ты чё? – снова удивился сосед. – Ты – голубой? У них и парни имеются, ты уточни, когда подойдут.
Никсон не успел ответить; конвоиры подвели к его камере группу молодых людей.
Девушки в пуш-ап лифчиках и мини-юбчонках, едва прикрывавших голые попки, симпатичные пареньки, вся одежда которых составляли галстуки-бабочки…
– Гей? – деловито поинтересовалась Надзирательница, пока охранник отпирал дверь.
– Нет, – отозвался Никсон, попятившись. Он врезался в кровать сзади и машинально сел.
Двое конвоиров втолкнули в камеру девушку.
– Нет, нет, нет… – заплакала та.
– Раньше надо было плакать, дура! – злобно бросила Мадам. – Подумаешь, одноклассники дразнили!
