чуть повыше талии. Сердце срывается на галоп. Через тонкую ткань блузки я ощущаю жар его тела, который просачивается внутрь меня.
Кончиками пальцев он нежно ведет по моему лицу. Потом проводит большим пальцем по моей нижней губе, и я чувствую, что он задерживает дыхание. Он смотрит мне прямо в глаза, прожигая меня насквозь горящим в них пламенем.
Я – в объятиях невероятного мужчины. И он, судя по всему, совсем не против этого.
От осознания этой мысли жгучее желание парализует меня. Завороженная, гляжу на его красиво очерченные, словно рукой именитого художника, губы, и мне очень хочется почувствовать его прекрасные губы на своих губах.
Он смотрит на меня сверху вниз. Взгляд его темнеет. Он тяжело дышит, а я так вообще почти не дышу.
Ох…
Мне кажется, что мы здесь одни. Звуки вокруг уходят на второй план, я их вовсе не слышу, не ощущаю. Мое тело словно поет.
– Паша, – слышу над самым ухом.
Этот рокот возвращает меня к реальности.
Звуки вновь занимают свои места, заполняя все пространство вокруг. Нет, мы здесь явно не одни.
Перевожу взгляд на длинные ресницы, недовольно надутые губы, отчего они становятся просто угрожающих размеров.
Я шарахаюсь в сторону и, буркнув что-то нечленораздельное под нос, несусь к выходу, ругая себя за этот всплеск гормонов.
Листочек с его телефоном я, само собой, аккуратно складываю и кладу в боковой карман рюкзачка. Хотя надежды мало, что наберусь смелости, и позвоню. Хотя очень хочется попробовать, каков он в постели, хотя бы и на одну ночь. Наверняка роскошен. Я представляю его тело над собой. И зажмуриваюсь.
Видно, что он от природы агрессивен, значит, будет доминировать в постели. Хорош, просто роскошен. В этом не стоит и сомневаться.
Когда я приезжаю домой, я первым делом лезу в боковой кармашек, чтобы достать номер телефончика и занести его в свои контакты на мобильном. Но листка нет.
Я судорожно перерываю весь рюкзачок. Вытряхиваю с глухим стуком все содержимое на пол.
Но все тщетно. Листка нет. Видимо, выронила.
Эх…
Я поначалу отчаиваюсь, но голос рассудка, ошалевший, видимо, на время перелета и потому до этой минуты не подававший никаких признаков жизни, вдруг, попав домой, резко оживает и ядовито стонет:
«Тем лучше для тебя. Все что не делается – к лучшему».
Я с досадой провожу по лбу.
Глава 4.
Кира.
Неделю спустя.
Первое сентября. Мой четвертый курс в моем универе.
Вообще первого сентября мы редко попадаем на занятия. Столько всего надо обсудить, поделиться летними впечатлениями. И поэтому обычно первого сентября лекции у нас начинаются в соседнем с универом кафе.
Почти всегда банкует Стас. Он –сын посла в какой-то восточной стране. И денег у него много, а щедрости тоже не занимать. Поэтому он расплачивается за всех девочек. А девочек… нас не много.
Всего
