душеньке – «заинька».Тревожится память напрасно,
А чувство в глубинах – болящее,
Дорогу проходим – на «красный»,
Теряя, порой, настоящее.
Потом… всё горькое потом…
Под перекличку ранних птиц,
Под монотонное ку-ку,
Дрожащий лучик у ресниц
Целует нежно поутру,
Проснись, засоня, мне велит,
Проснись и с птицами пропой
Мелодию весеннюю любви,
Стряхни с ресниц не вещий сон!
Что день грядущий принесёт?
Догонит солнышко зенит…
Расправлю крылья – и в полёт,
Любви и счастья… грызть гранит!
Не буду думать о плохом,
«Возьму шинель» – и в сладкий рай,
Потом всё горькое – потом,
Сначала лакомства и чай!
Не прекословь…
Мной зацелована дОпьяна… дОпьяна,
Губы клубничные, глянь,
Словно пригубили страсти мы опийной,
Был я отчаянно рьян…
Встанем пораньше мы, досветла… досветла…
Незачем случая ждать,
Счастьем натешились досыта… досыта,
Ах, не бранила бы мать.
Если застукает, домыслы… домыслы,
Молодо-зелено что ль?
Верно, себя уже вспомнила… вспомнила,
Вспомнила юности соль…
Были когда они юными… юными,
Верили сердцем в любовь,
Грезили ночью под лунами… лунами,
Доченька… не прекословь!
Знать я не знаю и ведать – не ведаю,
Смолоду честь береги!
Вдруг обернётся жизнь бедами… бедами,
Вилами пишешь круги?
Слушаем матушку вежливо… вежливо,
И не перечим совсем,
Правда не снизу – не сверху, а между лишь,
Честь сбережём, а затем…
Постою…
У ресторана постою как пообедаю,
На кладбище наплачусь вволю, схоронясь,
На паперть понесу свою кошелку с бедами,
А в церкви намолю Божественную связь.
Теперь одна под звёздами брожу по городу,
Удачно лужи обходя, в которых грязь,
И после ресторана – мне почти не голодно,
Но холодно… лохмотьями одёжки бязь.
У освещённых Окон постою как брошенка,
Почувствую домашнее тепло и свет…
Ты для меня по-прежнему один…«хороший мой»,
Уверовав однажды… чу… сомнений нет…
Гляжу во все глаза… тень человечков пляшущих,
Ступни босые в кровь изранены стеклом,
Не больно… щёки отчего-то спорят с пятнами,
Уйду… вдруг счастье караулит за углом?
Под фонарями постою, в обнимку с правдою,
Сотру
