локоть.
Бок о бок мы пошли по тропе. Впереди показался замок. Молчание было комфортным: мы оба не любители поговорить. Вдруг Журден показал на большое здание в восточной стороне прилегающего к замку участка, и я прищурилась на солнце, чтобы рассмотреть.
– Это ткацкая мастерская, – объяснил он, глядя на меня. – Большинство женщин Мак-Квинов будут там. Оттуда ты и начнешь.
Я сделала, как он просил, только сходила в замок за принадлежностями для письма. Пока шла к ткацкой мастерской, в голове роились мысли, в основном размышления о том, что юные Мак-Квины неграмотны и как это печально. Я мечтала и надеялась основать для них Дом Науки, но на самом деле требовалось сменить тактику. Прежде чем начать хотя бы попытки учить страсти, следовало дать им уроки чтения и письма.
Я остановилась на лужайке перед мастерской. Это было длинное прямоугольное здание из камня с черепичной кровлей и чудесными ажурными окнами. Сзади открывался обзор на долину внизу, где мальчишки пасли овец. Главная дверь была приоткрыта, но меня туда не очень манило.
Сделав глубокий вдох, я набралась смелости и ступила в переднюю. На покрытом грязью полу выстроились в ряд башмаки, на стенах висели платки и потрепанные плащи.
Где-то внутри разговаривали женщины. Я пошла на голоса по узкому коридору и почти добралась до комнаты, где работали ткачихи, но тут услышала свое имя.
– Ее зовут Бриенна, не Брианна, – говорила одна из женщин. Я остановилась сразу за порогом. – Кажется, она частично валенийка, с материнской стороны.
– Тогда это все объясняет, – сказала другая женщина грубым тоном.
«Что объясняет?» – подумала я. Во рту пересохло.
– Она хорошенькая, – произнес нежный голос.
– Милашка Нив, ты всех считаешь хорошенькими.
– Но это правда! Хотелось бы мне такой плащ.
– Это плащ страсти, дорогуша. Тебе пришлось бы поехать в Валению, чтобы купить такой.
– Их нельзя купить, только заслужить.
Из-за подслушивания у меня вспыхнуло лицо, но я не могла двинуться с места.
– Что ж, она хотя бы на него не похожа, – опять сказал грубоватый голос, выплевывая слова. – Если бы была похожа, я бы на нее смотреть не могла.
– До сих пор не могу поверить, что лорд Мак-Квин удочерил дочь Аллены, своего врага! О чем он думал?
– Она его одурачила. Это единственное объяснение.
Раздался грохот, будто что-то нечаянно опрокинули, и следом – проклятие. Ко мне приближались шаги, и я ринулась обратно в коридор, через грязную переднюю и прочь из мастерской. Кожаная сумка билась о бедро.
Я не плакала, хотя глаза щипало, когда я спешила в замок.
О чем я только думала? Что люди Журдена вот так, сразу, меня полюбят? Что я придусь ко двору в краю, который столько вынес, пока я благоденствовала по другую сторону пролива?
Входя во двор при замке, я начала думать, не лучше ли мне вернуться в Валению.
Возникли мысли,
