наружу, на утреннее солнышко. Там я уселась на пне прямо под окнами, погрузив ноги в высокую траву.
Не знаю, долго ли мне пришлось ждать. В лицо дул ветер. Я плотнее запахнула плащ страсти, прижала камнем стопку бумаги, разложила перо и чернила. Женщины в мастерской разговаривали, но сквозь оконное стекло невозможно было разобрать слова. Я ждала, пока тени не удлинились. Я перестала чувствовать руки, и правда занозой угнездилась в сердце.
Никто из ткачих ко мне так и не подошел.
Ткачихи не хотели записывать свои показания, поэтому я поразилась, когда ко мне обратился конюх.
Он нашел меня после ужина, встретил на тропе к конюшне, когда я отправилась на вечернюю прогулку со своим волкодавом.
– Госпожа Бриенна!
Конюх остановился передо мной. Он был высокий и тощий, длинные темные волосы заплетены в традиционные мэванские косы. Я не поняла, что его так встревожило, пока не заметила: он не спускал глаз с Несси. Собака начала на него рычать.
– Несси, спокойно, – приказала я.
Волкодав опустил загривок и сел у моих ног. Я опять посмотрела на конюха.
– Я знаю, что вы делаете для Нив, – пробормотал он, – и должен поблагодарить вас за то, что учите ее читать и писать, помогаете ей рассказать о своих воспоминаниях потомкам.
Если он об этом знает, то, наверное, от Нив.
– Нив очень сообразительна, – ответила я. – Я рада научить ее всему, что смогу.
– А не могли бы вы и для меня кое-что написать?
Просьба застала меня врасплох. Сначала я не знала, что ответить. Между нами пронесся порыв холодного ветра, задрав край моего плаща.
– Ладно, пустяки, – произнес он и собрался уйти.
– Почту за честь написать что-нибудь и для вас, – проговорила я, и конюх остановился. – Но мне интересно, почему вы подошли ко мне, а не к моему брату?
Он обернулся и опять пристально посмотрел в мою сторону.
– Госпожа, я предпочел бы, чтобы для меня писали вы.
Меня озадачили его слова, но я кивнула.
– Где?
Он указал на стену конюшни, сложенную из скрепленного раствором, грубо отесанного камня, и узкую дверь, примостившуюся между двух окошек.
– Это сарайчик для сбруи. Вечером там никого не будет. Встретимся там через час?
– Хорошо.
Мы разошлись: он вернулся в конюшню, а мы с Несси пошли дальше к замку. Но мне по-прежнему не давал покоя вопрос: почему он обратился ко мне, а не к Люку?
Через час сгустились сумерки, и я с письменными принадлежностями в кожаной сумке отправилась к маленькому сараю для сбруи. Конюх ждал меня внутри. На покосившемся столике перед ним горел фонарь.
Он встал, когда я вошла и со скрипом закрыла дверь.
Поставив сумку на стол, я уселась на груде мешков с зерном, которые он приготовил мне вместо стула, в дрожащем свете достала бумагу, перо и чернила. Приготовившись,
