что рана долго кровоточила. На коже засохла тонкая полоска запекшейся крови. Осторожно, чтобы не сковырнуть ее, я удалил остатки грязи по бокам.
– Грейс, а на эту рану стоило бы наложить швы. Иначе останется шрам.
– Вот и пусть останется. Я совсем не возражаю.
– Почему?
На ее теле и так хватало шрамов. От этих напоминаний о боли мне становилось не по себе. Тонкий шрам на бедре, куда попала пуля. Длинный косой шрам между ребер, а также множество других, появившихся еще до нашего знакомства.
Грейс поджала губы и ничего не ответила. Взяв у меня тряпку, она принялась оттирать грязь теперь уже с моего тела.
– И все-таки, Грейс, почему? – снова спросил я, наклоняясь к ней, чтобы видеть ее глаза.
– На память.
– О чем? – допытывался я, сбитый с толку.
– О том, что… люди способны меняться… независимо от их прежнего отношения к тебе.
Такой ответ меня совсем не удовлетворил. Я не понимал, зачем ей понадобилось столь жуткое напоминание, уродующее ее прекрасное тело. К этому времени Грейс отмыла мне спину. Судя по напору, воды в баке оставалось чуть-чуть. Едва хватит ополоснуться. Я притянул Грейс к себе.
– Что случилось? Кто тебя ранил?
Вместо ответа, Грейс шумно выдохнула. Чувствуя на себе мой настороженный взгляд, она заговорила.
– Джоуна… – сказала она, следя за моей реакцией. – Это его рук дело.
Естественно, меня захлестнула жгучая ярость. Получается, Грейс пытался убить ее родной брат.
– Ты серьезно? – на всякий случай спросил я. От злости мне стало жарко. – Он посмел тебя ранить? Что за…
– Хейден, было и прошло.
– Нет, не прошло! – рявкнул я, и от моего голоса задрожали стены тесной ванной. – Ты же его сестра!
Твой близкий родственник мог сделать нечто, показавшееся тебе жутким и непростительным. Но из-за этого убивать члена твоей семьи? Это каким же подонком надо быть?
– Я ведь их предала, – пожала плечами Грейс.
Ее невозмутимость показалась мне подозрительной.
– Это еще не повод бросаться с ножом на сестру, – торопливо возразил я.
– По его мнению, более чем достаточный повод.
– Нет, – сердито замотал я головой. – Это рассуждения отморозка.
– Хейден!
– Ты уж меня прости, но твой брат – редкостный мерзавец, да еще и ушибленный на голову.
– Знаю.
Руки Грейс вдруг сжали мне подбородок, словно требуя внимания.
– Но я жива, и это главное. Со мной все в порядке. Не будем драматизировать ситуацию.
– Ты правду говоришь? Только прошу тебя, не ври мне, – потребовал я, пытаясь по глазам определить, не скрывает ли чего она. – Если он тебе еще что-то сделал, скажи.
К моему удивлению, Грейс притянула меня к себе и поцеловала. Это был наш первый поцелуй с момента нападения
