тихо вздохнет,И вспомнит, как в детстве шумела трава
И птицы приветствовали восход.
И даже троллейбус, огромный, как дом,
Изменит привычный маршрут,
И люди в метро, в такси и пешком —
Все за город побегут.
Останется грустный милиционер, —
(Быть может, один в Москве), —
Закурит. Пойдет на ближайший сквер —
И ляжет на пыльной траве.
О ветер, ты много наделаешь бед,
Но праздником эта беда: —
Пусть бедные люди за тысячу лет
Хоть раз убегут от труда.
16–20 марта 1948
«Если ты пожелать мне позволишь…»
Если ты пожелать мне позволишь
И слова до тебя дойдут —
Всё забудь, но запомни одно лишь:
И в Якутии люди живут.
Там, прижавшись к полярному кругу,
Самоедские чумы стоят.
Вместо музыки слушает вьюгу
Наш далекий, наш северный брат.
Полыхают на небе стожары,
На земле полыхают снега,
И вожак, самый мудрый и старый,
Поднимает густые рога.
Чутко слушает стадо оленье,
Как шуршат океанские льды,
Осторожное слышит движенье
У окраин свободной воды.
Там властитель полярных просторов
Заповедные льды стережет,
И пронзают плавучие горы
Заблудившийся пароход.
Косоглазый и коротконогий
Брат выходит на мир взглянуть, —
К чуму дальнему без дороги
Он по звездам находит путь.
Поколенье за поколеньем
В ледяной, но родной стране
Нарты легкие мчат олени,
Пригибая рога к земле.
Там мой предок бродил когда-то,
Может быть, эти дни придут —
В дальнем стойбище встречу брата —
Полурусский, полуякут.
13 апреля 1948
Радость
Петух орет как полоумный
У моего порога,
И день встает большой и шумный
Как радость, как тревога.
Переполох гусиный, птичьи
Шальные перезвучья,
Цветов весенних пестрый ситчик
И розовые тучи.
Проходит по поселку стадо
Медлительно и мудро,
И пахнет тополями радость,
И пахнет медом утро.
Скорей открыть на волю двери!
Пусть в сумрачную хату
Ворвется дух свободных прерий —
Дух чабреца и мяты!
18 мая 1948
«Удар пришелся в самый раз…»
Удар пришелся в самый раз —
На тысячи осколков…
И легкий звон, сверкнув, погас,
И ночь вокруг замолкла.
Вот это значит – просто вдрызг;
Круши, ломай, доканчивай, —
И не собрать стеклянных брызг,
Не склеить мелких заново.
1948
«Я больше не пишу ни прозы, ни стихов…»
Я
