когда совсем разделася,На нагую ветер кинулся,
Целовать ее осмелился,
По вершинам шумно двинулся.
Роща гневалась и женственно
Из объятий вырывалася.
Как пришла зима торжественно,
Как морозом засмеялася.
Перестала роща гневаться,
В бриллиантах задрожала вся.
В море пенном словно девица,
В ярком воздухе купалася.
А весной она услышала,
Как проснулись руки сельские,
Как для жизни радость вышила
Колокольчики апрельские.
И дождем она умылася,
Солнцем мягким вытиралася,
Шелком зелени покрылася,
Тучкам белым улыбалася.
Топнув сумраком по месяцу,
Звездных снов взметнула лестницу.
Тишину зарей завесила,
Соловьем заржала весело.
«Брожу по каменной дубраве…»
Брожу по каменной дубраве,
По каменным тропам брожу.
Мной леший вдохновенья правит
И в спину запустил вожжу.
Кишит толпа. Так в бездне некой
Породы рыбные кишат.
А я покойнее Сенеки,
Покоем пьян мой каждый шаг.
Я не лечу смешно к трамваю,
Не проклинаю, где бывал.
Как незабудки, лишь срываю
На клумбах каменных слова.
Приду домой и есть не буду,
Упьюсь любимой тишиной.
Поэт привык к иному блюду.
И пусть смеются надо мной.
«Есть сад волшебный голубиный…»
Есть сад волшебный голубиный,
И близкий, и далекий сад.
Там не пьеро, не коломбины,
А птицы вещие кричат.
От их чарующего крика
Алеют яблоки ветвей.
Садовник бледный, посмотри-ка
На щечки зрелые живей.
И за собою в сад любимый
Народ алеющий тяни,
Чтоб мертвецов свалились гримы,
Чтоб глаз живых зажглись огни.
У радуг, там за красным краем
Есть инфракрасные лучи.
Мы их не видим, ощущаем,
Их свет в рассвете опочил.
И голубиный сизый вечер
Застыл в саду волшебном том,
Ему укрыться больше нечем,
Как лунным тонким полотном.
«Заря с луною косолапой…»
Заря с луною косолапой
Иль в кучу женщины лежат
Пред улыбающимся папой,
Пред Александром Борджиа.
В святую ночь пришел согреться,
Познать, как мед луны печет.
Белей, чем спящая Лукреция,
Ее округлое плечо.
Разбил он вдребезги тиару,
Рассеял звездами в ночи.
И, зори тел сжимая яро,
В раю земном он опочил.
И где-то ангелы в костелах
Из верхних окон два столпа,
И не один в сединах олух
Перед младенцем ниц упал.
«Как опахало, над тобою…»
Как опахало, над тобою,
Как
