курю, – сухо сказал хозяин. – Позвольте прикурить только.
Он вытянул голову, прикоснулся папиросой к папиросе гостя и затянулся.
– Кой черт! Ведь у вас не горит. Чего же вы даете мне закуривать?.. Эх вы! Сейчас!
Хозяин встал, нашел спички, зажег папиросу, дал закурить от своей папиросы гостю, и оба они, окружив себя облаками табачного дыма, погрузились в молчание.
– Да, – сказал хозяин. – Очень большие морозы…
Гость иронически промолчал, очевидно, недовольный однообразием темы разговора и будто выжидая, не скажет ли хозяин что-нибудь более интересное…
– Свирепые. Я на одном доме нынче видел – градусник к стене примерз. Чесссн… слово.
Гость дипломатично промолчал.
– Может, коньяку выпьете, – неожиданно предложил хозяин. – Чрезвычайный коньяк есть! Совсем забыл за этими разговорами. Хе-хе.
Хозяин оживился и заметил, что при упоминании о коньяке оживился и гость.
– Любит, наверно, дрызнуть, – с легким укором подумал хозяин. – Ишь, как глазки сразу заблестели…
Он вышел в столовую, натыкаясь на стулья и тихонько посмеиваясь. Достал бутылку коньяку, рюмку и, вернувшись, сказал:
– Вот коньячок и две рюмочки. Ни-ни – и не отказывайтесь! Дело праздничное…
Гость облизнулся и потер руки.
– Любишь, каналья, – с ласковой укоризной подумал про себя хозяин.
Он наполнил единственную рюмку, отодвинул горлышко бутылки на вершок влево, налил немного вина на скатерть и подмигнул гостю:
– Ну… ваше здоровье! Выпьете, может, развеселитесь…
В руках гостя уже была рюмка. Оба звонко чокнулись и, опрокинув головы, выпили.
– Ну, как дома у вас… все благополучно? – спросил хозяин, снова садясь на стул.
Гость ни слова не ответил на этот простой вопрос.
– Слушайте! Вы! Я вас спрашиваю, – с легким раздражением возвысил голос хозяин. – Вы все время молчите – нельзя же так! Я могу это счесть за нас…мешку! За презрение к хозяину дома! Или – хе-хе – вы уже так набрались, что и говорить не можете?
Гость усмехнулся, но по-прежнему остался безмолвен, как дерево.
Хозяин горько засмеялся.
– Конечно! Мы люди маленькие… Разве нас удостоят разговором эти большие господа… Они нас, видите ли, презирают… Нисходят до нас! А в наш дом, – крикнул он, – они приходят! Наш коньяк пьют! Зачем тогда было приходить – шли бы к себе домой…
Голос хозяина принял оттенок язвительности.
– А знаете что? Наплевать мне и на вас и на ваши разговоры! Идите домой и – надеюсь – никогда не встречусь с вами. Тоже… гость!.. Пришел, когда хозяина дома нет, – это разве можно! А может, я тебя не желаю принять? «Илья Чепцов нынче болен и никого не желает принимать!» Слышишь! А ты лезешь. Потрудитесь уйти, я спать хочу – вот что-с!
Но гость и не думал об уходе; наоборот, он развалился в кресле и бросал на хозяина вызывающие взгляды.
– Слушш…
