ни чего.
Я свернул на оживлённый проспект. Тут движение не прекращается даже ночью. Но я его не замечаю. Я погрузился в собственные мысли и не веду отчёт времени. Оно для меня застыло как мраморная скульптура. Хотя для других оно не останавливалось ни на минуту и постоянно куда-то бежит. А что такое время? Отрезок цифр, помещенный на циферблат часов или часть вечности, где находят долгожданное убежище заблудившиеся души. Мне сдается, что я существую вне времени и пространства. Я смотрю на всё с позиции стороннего наблюдателя. И не вступаю в спор с существующим порядком. Для меня он ни имеет, ни какого значения. Я пытаюсь проникнуть в смысл движения. Ведь ему всё подчиняется. Атомы и молекулы, планеты и кометы, люди и животные всё сущее на земле повинуется внутреннему ритму жизни и неосознанно совершает целый ряд бесполезных движений.
Наместник бога на земле не смог примириться с его противоречивой сущностью и поставил человека в трудные условия выживания. Если бы мне дали возможность изменить тот порядок, который царит вокруг, я бы непременно сделал это. Я бы стал непримиримым революционером и сбросил бы в глухую пропасть всех идолов, похитивших у меня право выбора. Мне вспомнился отрывок из Библии, где было ясно сказано, что каждый человек имеет право выбора. Хорошо, ради познания истины я готов согласиться с этим утверждением. Но где же скажите, пожалуйста, моё право. Могу ли я рассчитывать на тёплую постель, сытный ужин и безбедную старость. Могу ли я, не имея средств для существования, обеспечить семью, поступить в институт, получить качественную медицинскую помощь? Останавливаясь на мгновение у витрины магазина, я мечтательно глядел на товар и думал, чтобы я купил, если бы у меня появилось право выбора. Только вот совершено не понятно, где взять право выбора, если меня им обделили ещё при рождении. Я ещё не забыл страницы истории из школьных учебников, ставших для меня началом познания мира. В них собрано немало ярких примеров всевозможных видов казни, придуманных святой инквизицией. Помещик имел полное право выбора отдать слугу для растерзания собакам или продать его первому встречному, который дороже за него заплатит. Но не наоборот, так что слуга не имел ни какого права выбора. Ему просто не из чего было выбирать.
Устав от продолжительной ходьбы, я присел на скамейку возле памятника неизвестному солдату. И мне сразу стало любопытно, а сколько вообще таких вот неизвестных солдат? Чем они заслужили немилость бога, что он отказал им даже в достойной смерти и оставил их без могилы. Где они нашли своё последнее пристанище? На лугах поросших сорной травой, в чаще леса, где нет ни души, в болотах, где уже давно не ступала нога человека или в катакомбах, засыпанных глиной и песком после взрыва. Я всматриваюсь в каменное лицо солдата, и оно оживает. Он хочет мне что-то сказать, но я его не понимаю. Его скулы нервно дрожат, мышцы вздрагивают, а рука держащая автомат опускается, и оружие с грохотом падает на гранитную
