приспособлены к общественному состоянию. Поэтому, так как война была частою или обычною почти во всех обществах, то те идеи справедливости, которые существовали, постоянно становились смутными по причине противодействующих друг другу требований дружбы внутри общества и вражды с внешними врагами.
§ 267. Было уже выяснено, что идея справедливости, по крайней мере та, которая свойственна человеку, содержит два элемента.
С одной стороны, есть положительный элемент, подразумеваемый в признании каждым человеком своих притязаний на беспрепятственную деятельность и на приносимые ею благодеяния.
С другой стороны, отрицательный элемент, подразумеваемый сознанием пределов, навязываемых существованием других людей, имеющих подобные же притязания. Две противоположные черты в этих двух составных частях особенно обращают на себя внимание. Неравенство есть первоначально внушаемая идея. Действительно, если следовать принципу, что на долю каждого должны выпасть благодеяния и бедствия, зависящие от собственной природы и вытекающего отсюда поведения, то различие между способностями людей должно привести к различию в следствиях их поведения. Неравные количества выгод подразумеваются этой идеей.
Взаимные ограничения человеческих действий внушают противоположную идею. Если каждый преследует свои цели, пренебрегая притязаниями соседа, то возникают ссоры; отсюда является сознание необходимого установления границ для деяний каждого лица, с целью избежания ссор. Опыт показывает, что границы эти в среднем одни и те же для всех, и вытекающая отсюда мысль о взаимно ограниченных сферах деятельности приводит к понятию о равенстве.
Неравномерная оценка этих двух факторов человеческой справедливости приводит к разноречивым нравственным и общественным учениям, на которые мы должны теперь бросить взгляд.
§ 268. У некоторых из грубейших дикарей оценка этого рода не выше, чем у низших стадных животных. Здесь сильный берет что хочет у слабейшего, не вызывая общего порицания, как, например, у догрибов, тогда как в других местах существует на деле и молчаливо одобряется нечто вроде коммунизма, как, например, у огнеземельцев. Но там где обычная война развила политическую организацию, идея неравенства становится преобладающею. Если не среди побежденных, обращаемых в рабство, то среди победителей, естественно признающих должным то, что ведет к осуществлению их интереса, находит пищу элемент в понятии справедливости, подразумевающий, что превосходство должно приводить к преимуществам. Хотя диалоги Платона не могут быть признаны мерилом убеждений греческого мира, все же из них мы можем извлечь, какие именно убеждения были распространенными. Главкон, приводя ходячее мнение, говорит: «Таково, по их утверждению, происхождение и природа справедливости: есть середина или примирение между тем, что всего лучше для каждого – а именно чтобы наносить несправедливость, не претерпевая ее, и между
