течением времени, смотря по надобности, можешь и еще умножить число произносимых молитв. На неспешное и внимательное произнесение ста молитв потребно времени 30 минут. Не произноси молитву спешно. делай после каждой молитвы краткий отдых и тем способствуй уму сосредоточиваться. Безостановочное произнесение молитвы рассеивает ум». «Новоначальным должно заниматься молитвой понемногу, но часто, чтобы сохранить вкус к молитве и не произвести в уме утомления, от которого происходит оставление молитвы».
У старца же Харалампия видим прямое отступление от этого естественного правила молитвы.
Во-вторых, он должен произносить молитву «быстро-быстро» и в качестве назидания старец говорит о себе: «На один вдох-выдох я могу произнести 100–200 молитв»! Но такой молитвы святоотеческая практика не знает. Поэтому о. Харалампий и не ссылается ни на одного святого Отца. Этот метод противоречит и простому здравому смыслу: при такой немыслимой скорости, когда в течение нескольких часов молитва Иисусова произносится ежесекундно (!)[3], совершенно невозможно сохранить одно из важнейших условий правильной молитвы – внимание. Но «без внимания, – писал свт. Игнатий, – молитва – не молитва. Она мертва! Она – бесполезное, душевредное, оскорбительное для Бога пустословие»!» «В упражнении молитвой Иисусовой… должно начинать с начала, то есть совершать молитву со вниманием и благоговением, с целью покаяния, заботясь единственно о том, чтобы эти три качества постоянно соприсутствовали молитве.».
По поводу же сладостей свт. Игнатий предупреждает: «Тщеславие стремится преждевременно к духовным состояниям, к которым человек еще не способен по нечистоте своей; за недостижением истины – сочиняет себе мечты. А сладострастие, присоединяя свое действие к действию тщеславия, производит в сердце обольстительные ложные утешения, наслаждения и упоения. Такое состояние есть состояние самообольщения». Отец Харалампий и сам признает: «Такие прельщенные есть даже у нас на Святой Горе».
Предлагаемый им метод быстро-быстрого совершения молитв давно известен в языческой и неправославной практике произнесения мантр, заклинаний и молитв. Он применяется для скорого достижения т. н. самадхи, сладостных переживаний, состояний так называемого сверхсознания – по святоотеческой терминологии – прелести. Поэтому можно себе представить, к каким трагическим последствиям приведет употребление этого метода православными верующими, увлеченными авторитетом афонского старца.
Еще одна опасность в духовной жизни состоит в так называемом пути любви, который давно стал содержанием католической аскезы. Внимание верующего здесь обращается не на исполнение заповедей Евангелия, не на познание своей греховности и покаяние, но на возбуждение в себе чувства любви ко Христу. Душевные (и не только) страсти при таких упражнениях остаются не тронутыми. И человек впадает в состояние мечтательности, восторженности, которое, по терминологии отцов, называется прелестью, то есть самообольщением
«…его язык, как моторчик, непрерывно повторял односложную Иисусову молитву» (С. 190).
