поскольку истерзанная душа требовала устроить разнос собственным, вконец обленившимся подчиненным. Что и было сделано с бесконечным употреблением все того же «довольно». Так всегда в жизни: роли меняются, а словарный запас неизменен. Это успокаивает. Примиряет. Успокоило это и на сей раз, более того, вселило оптимизм, сравнимый разве что с предстоящим отлетом в Майами – к жене, детям и любовнице в соседнем мотеле.
Вечером следующего дня инструкции агенту уже шифровались, и несколько часов спустя они были изъяты из дупла старой липы, бережно хранимой им от поползновений московских озеленителей. Еще два часа спустя, ознакомившись с содержанием послания, у агента вырвалось в сердцах:
– Какая даль! О, черт!
И тут же, вслед за мыслью о вознаграждении в финале операции, восклицание вырвалось вторично, но уже с другой интонацией:
– О, черт!
Дьявольское занятие – служить чужой стране за счет собственной.
* * *
Странное дело, в кабинете, испытавшем за последние двенадцать лет пять евроремонтов (по числу хозяев), пахло по0прежнему мерзко. Пылью и, похоже, мышами. Стены, что ли, пористые? Вряд ли. Да и облицованы. И не чем-нибудь, не пластиком, не фанерой, не оргалитом дешевым, чай не в ЖЭКе, а панелями из карельской березы. Откуда же это, с позволения сказать, амбре, из-за которого так чешется в носу и нестерпимо хочется чихнуть?
Приходилось терпеть.
– Ну-с, как дела?
Владелец кабинета был само добросердечие: у глаз гусиные лапки морщинок, губы бантиком, ручки на пузе. Даже сесть предложил. Но обманываться нельзя, себе дороже, и потому надо терпеть.
– Хорошо дела. Потихоньку.
– Это ничего, что потихоньку, – милостиво заметил хозяин кабинета. – Спешка, она только при ловле насекомых нужна, друзей дома, да и то не всегда помогает. Большие дела делаются с толком и расстановкой. Обороты надо набирать постепенно, чтобы не напортачить, чтобы до поры не перегореть. Чтобы, когда время придет, быть на пике, в полной боевой готовности. Так что у нас на… полигоне?
– Шлифуем методику, уточняем схемы, обрабатываем население. Аккуратно. Не высовываемся. Ответственность свою сознаем.
– Вот-вот, ответственность! – руки расцепились, оторвались от пуза и сразу два указующих перста были воздеты к потолку. Так рыбаки показывают размер упущенной рыбы. – Думаю, не надо напоминать, что от вас, от действий вашей группы в Кремнегорске в немалой степени зависит будущее государства. Это, знаете ли, обязывает.
– Сознаем.
– Может, людей подкинуть?
– Пока достаточно. Через месяц группу увеличим до восьми человек, через два – до двенадцати.
– Смотри… Что интеллигенция?
Все, прелюдия кончилась, начался допрос. Вон, и утята от глаз куда-то разбежались-разлетелись. Прищур холодный, аж в дрожь бросает.
– Внимает. Обсуждает. Возмущается.
– Власть?
