Друзья мы, – и почему-то с вызовом посмотрела на меня.
– Чем тут так воняет? – опомнился Дима. – Вова, мать твою!
Из Ирининой комнаты в одних трусах вышел бывший ликвидатор, стрельнул у меня сигарету и застучал дверцами кухонных шкафчиков. Протез его продолжал болтаться бесполезной железякой.
– Отвратительно, – скривилась Алина от вида рваных семейников.
– Ага, – буркнул Вова, отыскав металлическую воронку. – У меня там бутыль на подходе. Десять литров! У барыг на жратву сменяю, так что мы с Иришкой протянем. А вы тут с голоду пухните и даже не просите потом. Догеройствовались, мать вашу.
А затем из коридора послышалась первая ругань.
…Пока я пялился в окно, Димка закурил третью. Подумать только, это я подсадил старшего брата на сигареты.
Мы думали об одном: на что пойдут люди в условиях дефицита. И дело даже не в Алене или Вове, я не брался их судить. Большинство остальных тоже выкрутятся, приспособятся к тяжелым временам, как это обычно бывает: затянут потуже пояса, пойдут побираться или одалживать по другим этажам, у родственников или знакомых, будут выменивать пайки на последние сбережения у барыг с ГнилоНета. Но найдутся те, кто плюнет на это и начнет искать виноватых. А после, превозмогая спазмы голода, потянутся к телефонной трубке. С надеждой, что хотя бы им уж точно сделают поблажку. Вот только поблажек не будет.
Сколько у нас времени, прежде чем терпение соседей кончится? Пара дней? Неделя? Уже сейчас, возвращаясь с работы, голодные и уставшие, они видят заваренный аппарат и руки сжимают найденную в почте бумажку от Олега Главко.
– Итак, кто еще кроме наших знает? – я решил, что пора озвучить общие мысли.
Тетя отпала сразу. Вовик с Ирой тоже вне подозрений, им не с руки связываться с чекистами. Мы до сих пор не знаем, насколько легально тельняшка проживает в этой квартире. Алина? За последние пять циклов нам вроде удалось поладить. Хотелось бы верить, что для нее это что-то да значит.
– Если только мелкие. Ну и родители их, конечно, – пожал плечами Дима.
Здесь сложнее. Как предсказать, во что может обернуться их вчерашняя благодарность, когда детей станет нечем кормить?
– Пока ты ждал с веревкой наверху, тебя кто-нибудь видел?
– Ну-у-у… Только этот ошивался. Он всегда здесь ошивается.
Мы посмотрели на Лелика. Тот сосредоточенно ковырялся в носу, не обращая на нас внимания. Еще один ненадежный язык.
– Надо что-то делать, – Дима подвел черту. Сказал с такой уверенностью, будто уже знал, как нам достать еды на ближайшие две недели. В идеале – для соседей тоже. Жующие рты меньше болтают.
АВП-11 стояли почти на каждом жилом уровне, но встроенный ограничитель не позволял использовать их по талонам с других этажей.
– Мужики на работе болтали, что кому-то удавалось обойти ограничение по талонам. Может, наш однорукий
