лежал на кровати. К его ногам были привязаны какие-то тросы, фиксируя их в одном положении. На лице не было синяка кажется только на лбу, да и то лишь потому, что этот самый синяк сполз ниже. Один глаз был открыт, зато вместо второго узкая щель. Нос распух, на скуле шов. Хотя этот шов был через всё его лицо. М-да, красота.
– Тёма, смотри кто к тебе пришёл! – Светлана Петровна пыталась говорить бодро.
– Здравствуйте, Артём!
Он впился в меня одним своим глазом.
– Мы знакомы? – голос был хриплым.
– Я Таисия, вы у меня заказывали интерьер для квартиры Светланы Петровны.
– Мам, о чём она говорит? Какой интерьер? Мы же не у этой лахудры заказывали.
Это я что ли "лахудра"? Вот ж нахал. Ну, погоди! Мало мне сегодня на работе встряски?
– Светлана Петровна, а он вас то узнал? – я спросила это громко, чтоб Артём тоже услышал.
– Тасенька, не обижайся, пожалуйста, на Тёму. Он под сильно действующими обезболивающими, – стала оправдываться за него мать.
– И что теперь? Это даёт ему право обзывать меня?
– Ты же ведь на работе совсем в другом образе, – подобрала она точное слово.
– Я так плохо выгляжу? Или я так не похожа на саму себя? – и я перевела взгляд на него.
– Совсем не похожа, – подтвердил он и отвёл свой глаз.
– Кто бы говорил! Сам то тут живое воплощение экспрессионистов!
Я слышала, как за спиной охнула Светлана Петровна. А его единственный на сегодня глаз опять вернулся ко мне. Пожалуй я была не права: у Оленьки было жалкое подобие лазерного оружия. Я бы даже сказала, подделка из Китая. Оригинал был здесь и в данный момент пытался прожечь во мне дырку. Я вдруг вспомнила старый фильм про инженера Гарина. Вот там был такой же луч. И мне стало смешно.
– Я так смешон? – прохрипел он – ты зачем вообще пришла? Пожалеть? Или посмеяться больше не над кем? Иди вон своего жениха жалей.
– Да. Мне смешно. Я вдруг вспомнила старый фильм про инженера Гарина. Вот у тебя сейчас такой же взгляд, как у того оружия, что изобрёл Гарин. Точно. Бластер!
– Что? – он даже на локтях поднялся.
– А что? Или ты думаешь, что ты здесь лежишь, весь такой разноцветный и немножко раненый и это даёт тебе право называть девушку лахудрой?
– И это по-твоему, "немножко раненый"? – Артём показал на свои ноги, а потом на своё разноцветное лицо
– Хорошо, не немножко. Но ты жив! Лежишь тут из себя несчастного изображаешь. Посмотри на свою мать! Да она за одну эту ночь постарела. Выгнал он её видите ли! Не стыдно тебе, нет? Ну избили, ну машину угнали. Ну так не на Жигулях же ездил, значит, найдут твою машину, если уже не нашли. Забыл, что в современных машинах чипы есть? Раны заживут, шрамы останутся. Так шрамы украшают мужчину. Или ты не мужчина? Делов то? Лежи себе, выздоравливай! Работу, то ты наверное не потеряешь из-за того, что оказался не в то время и не в том месте, в отличие
