многие берлинцы приготовились отправиться за город – в парк Потсдамского дворца». На языке шифра это означало: «Война начнется завтра, в воскресенье».
Я немедленно позвонил на Ближнюю, попросил о встрече. Коба понял, сказал:
– Опять… твои провокаторы. Приезжай.
Когда я вошел, он с порога, без приветствия, поинтересовался:
– Ну, чем еще твой Гитлер решил нас напугать?
Он плохо выглядел, глаза воспаленные, красные, лицо землистое – видно, не спал.
Я рискнул ответить:
– А если все-таки не пугает? Но знает: мы уверены, что он пугает. Ведь ему нужна та самая внезапность, так удававшийся ему прежде блицкриг.
– Замолчи, мудак!..
Мы молча пили чай. Я видел: Коба мучительно думал… и ненавидел меня.
В это время пришел Вася, в летной форме.
– Садись, выпей со стариками чаю.
Вася сел. Коба смотрел на сына нежными влюбленными глазами старого грузина.
Сказал мне:
– Видал, Васька-летчик! Важный человек! Как мчатся годы! Еще недавно под стол пешком ходил. Уже успел, дурак, жениться. Детей успел наделать… сам будучи…
Вася молча улыбался.
– Жена – хорошая женщина. Знаешь, как он за ней ухаживал? Ну, давай, не стесняйся.
– Летал над самым домом на бреющем полете. Сказал, что крышу снесу, если не выйдет, – засмеялся Вася.
– Чкалов под мостом летал, в конце концов погиб. Теперь этот над домом… Но жениться в девятнадцать! Балда! Я сказал ему: «Женился – черт с тобой! Если хорошая девушка, мы все будем любить ее. Только мне ее жаль, вышла за такого идиота».
Вася по-прежнему весело улыбался – пусть ворчит отец, ведь любит…
– Но летчик, говорят, хороший. В Люберцы его отправили на стажировку. – (В Люберцах стоял наш «дворцовый гарнизон» – привилегированный летный полк, участвовавший в воздушных парадах. В полку были собраны истинные асы.) – Цуканов… – (знаменитый летчик), – учит его. Написал мне: «Васька – способный летчик, но из-за пьянства у него будут неприятности…» Кстати… ну-ка дыхни!
– Ну, отец! – взмолился Вася и осторожно дыхнул.
– Представляешь, уже! Днем! Слушай внимательно: будешь продолжать – убью! Ты понял? Пьяный – всегда мудак. Повтори!
Вася повторил.
– Теперь главное. Тебе что, молодой жены мало? Ты почему увел жену у режиссера… – (Коба назвал знаменитое имя).
– Сама захотела.
– Где ты ее спрятал?
– На даче. Не я, она сама спряталась от мужа.
– Значит, так. Твои действия: вернешь мужу жену, сам и пойдешь на гауптвахту за пьянство и блядство. Ступай, сукин ты сын! – приказал Коба все с тем же счастливым лицом.
Васька ушел, очень довольный собой.
– Говорят, герой в глазах своей части… Пьет, баб ебет. Отлично летает. Как нам с тобой понять его? Особенно мне…
