спасло вам жизнь.
– А остальные?..
– Кроме вас, мы не встретили в городе живых, – про мародеров Камохин решил умолчать.
– Простите, Светлана, – Осипов сложил ладони вместе и чуть подался в сторону девушки. – Могу я задать вам несколько вопросов непосредственно о катастрофе? О том, как все происходило? В какой последовательности? Это очень важно для понимания природы данного явления… Впрочем, если вы не хотите об этом говорить…
– Да нет, давайте, спрашивайте… Мне кажется, так будет лучше…
Осипов подождал какое-то время, но никаких разъяснений по поводу того, что именно будет лучше, не последовало.
– Скажите, Светлана, как вы поняли, что произошла катастрофа? Были какие-то звуки? Или атмосферные явления?
– Стало очень холодно.
– Вы почувствовали, что температура начала опускаться?
– Нет. Холодно стало сразу. Очень холодно. Как будто я нырнула в ледяную воду… Нет, еще холоднее. Кожа будто стягиваться начала. И все волоски на теле поднялись.
– Светлана, а вам приходилось нырять в ледяную воду? – поинтересовался Брейгель.
– Я зимой купаюсь в проруби, – ответила девушка.
– Серьезно? – вскинул брови фламандец.
– Да. Мне это нравится.
Брейгель улыбнулся и покачал головой.
– Еще одно подтверждение тому, что все люди разные. Меня в холодную воду палкой не загонишь.
– Светлана, – подняв руку, напомнил о себе Осипов. – Вы хотите сказать, что температура не опускалась, быстро или медленно, а мгновенно стало очень холодно?
– Да. И это было самое страшное. Потому что не было времени как-то подготовиться, собраться с мыслями. Нужно было немедленно что-то делать, чтобы не замерзнуть.
Речь Светланы удивительным образом сделалась ровной. Теперь она говорила почти без запинок.
– Весьма любопытно. – Осипов с задумчивым видом потер пальцами подбородок, на котором уже начала проступать щетина. – Выходит, гипотеза о том, что центром процесса является разлом, в корне не верна. Разлом лишь инициирует возникновение аномалии. А сам процесс формирования аномальной зоны происходит практически мгновенно. Как при Большом Взрыве.
– И что это значит, Док-Вик? – поинтересовался Брейгель.
– Пока не знаю, – едва заметно качнул головой Осипов.
– Док-Вик, я слышал, что именно ты создал теорию разломов и предсказал Сезон Катастроф.
– Это не совсем так, – смущенно улыбнулся Осипов. – Я работал над новой теорией эволюции Вселенной. В соответствии с которой, помимо постепенных преобразований, являющихся отдаленными последствиями породившего и сформировавшего нашу Вселенную Большого Взрыва, возможны и внезапные, скачкообразные изменения. Следствием которых могут стать деструктивные деформации пространственно-временного континуума. Которые мы называем разломами.
– Ну,
