olası kafaların seni uçuracak!7
Мари выскочила из уже совсем остывшей воды и, определив из двух зол меньшее, стала прикрываться своим злополучным слугой словно ширмой, встав за его спину.
Её женоподобный визгливый щит вдруг превратился в грозного охранника. Мари показалось, будто он стал на голову выше и шире в плечах в этот момент.
Скинув с себя атласный халат, он укрыл дрожащую всем телом Мари и, выкрикивая приказы, стал кидать в двух ошеломлённых охранников фрукты с подноса.
– Пошли вон! Псы вонючие!
Когда же в этой непростой схватке Паскаль вышел победителем и недоумевающая стража покинула купальню, он, широко улыбаясь, повернулся к Мари и произнёс:
– Паскаль вас от всего спасёт, моя госпожа.
– Отвернитесь, – тут же приказала ему Мари. – Если бы не вы…
– Если бы не я, вы бы были уже в ином, к несчастью моему, мире.
– Я ничего подобного не собиралась делать. С чего вы вообще это взяли?!
– Ну конечно… Конечно… – щурясь и хитро улыбаясь, протянул евнух.
– Оставьте меня в покое!
– Я не смею! Господин подарил вам собственного слугу, – и Паскаль гордо указал на себя. – Это говорит о том, что он особо к вам расположен. И поверьте, госпожа, я вам нужен. Я единственный из слуг, как вы уже заметили, знающий ваш язык. А ведь когда-то он был родным и для меня, пока турки не напали на наше село, и тогда мне повезло больше, чем другим. Мне ведь сохранили жизнь, правда, пленили и привезли сюда. Поверьте мне. Я вам многое объясню и покажу, и вам будет хорошо.
Прикрыв глаза от бессилия, Мари с тихим стоном выдохнула:
– Тем не менее я не намерена каждый раз мыться в присутствии мужчины.
– Госпожа, не волнуйтесь, – успокоил её Паскаль. – Меня приспособили к такой службе очень давно. С тех пор у меня нет никаких склонностей, присущих мужчинам. Я нахожусь здесь для охраны госпожи и чтобы ей прислуживать. И ни для чего более.
Мари и прежде слышала о варварских обычаях заморских народов. Они выкрадывали женщин, делая из них наложниц гаремов, похищали детей, калечили, превращая в евнухов, пригодных для служения в своих роскошных, дорогих дворцах. Мари смотрела на слугу, и ей не хотелось верить во всё, что сейчас она услышала, это её потрясло.
– Большая часть здешней челяди вроде меня. Только в конюшне работают несколько неоскоплённых мужчин. Нам же не хочется, чтобы кто-то из них случайно зашёл сюда без разрешения, когда госпожа купается? Поэтому я здесь.
Паскаль подал Мари шёлковую рубаху, что предусмотрительно приготовил для неё.
Мари продолжала смотреть на него с сочувствием и недоверием – вдруг всё, что он рассказал о себе, было хитрой уловкой?
– Ну же, – продолжал уговаривать евнух. – Вы замёрзли, и если вы простудитесь, Паскалю снимут его мудрую и красивую голову.
– Отвернитесь, – выхватив из его рук рубашку, приказала она.
Тот с недовольством повиновался.
– Всё
Пошли прочь! Не сметь сюда приближаться! Вам снесут ваши чёртовы головы!
