годами позвоночник распрямился, сутулые плечи развернулись. Перед Родимом теперь сидел совсем другой человек – сильный, властный, с военной выправкой и стальным взглядом владыки. В углах рта Вельяминова пролегла глубокая горькая складка, какой не было раньше, – след безмерной усталости от непосильного груза постоянной ответственности, след бессонных ночей и принятых на душу крайне тяжелых решений.
– Здравствуйте, Родим Афанасьевич, – проговорил профессор уверенным, четким голосом. – Если вы сумели вспомнить секретный ключ доступа семилетней давности – значит, это сообщение предназначено вам. Пожалуйста, постарайтесь дослушать меня до конца…
Человек, называвший себя хуторянином Родимом, слушал то, что говорил ему император с лицом профессора Вельяминова, и его собственное лицо приобретало все более и более серьезное выражение. Когда профессор веско произнес: «Это все. До свидания, Родим Афанасьевич», – и замолчал, он на всякий случай выдержал паузу секунд в десять, а затем сказал:
– Хорошо, Федор Степанович. На счет «пять» вы выйдете из транса – легко, спокойно, вас ничто не испугает. Раз… два…
Когда хуторянин дошел до счета «пять», Вельяминов очнулся. Его плечи разом опустились, профессор привычно ссутулился, встревоженно взглянул на собеседника снизу вверх:
– Все в порядке, Родим Афанасьевич? Похоже, вы слегка озадачены.
– Да, Федор Степанович, большое спасибо, – невпопад ответил тот, потирая ладонью подбородок, причем так, будто на нем уже не было густой и несколько неопрятной бороды. Похоже, сейчас перед профессором сидел уже совершенно другой человек – не тот, который встретил их с Никодимом во дворе хутора, и не тот, с которым они весьма приятственно опрокинули за ужином пару стопок. – Вы прекрасно справились с заданием. Не обращайте внимания.
– Значит, завтра мы с вами идем на росомаху? – повеселел профессор.
– Завтра… – Родим поднял глаза. – Да, завтра идем. Но прошу меня простить, много времени я вам уделить не смогу. Похоже, мне придется кое-куда съездить… Но вы не обижайтесь, я вас сведу с местными охотниками. Они сподмогнут. – Он подмигнул, на мгновение вновь превратившись в прежнего хуторянина.
Профессор вздохнул:
– Это вряд ли, Родим Афанасьевич, я уже пытался…
Родим улыбнулся:
– Не волнуйтесь, Федор Степанович, я их уговорю.
И это было сказано так, что профессор тут же повеселел. Ибо однозначно поверил: уговорит. А Родим между тем продолжал:
– А теперь давайте-ка напоследок еще по рюмочке «Боярской». И поведайте мне, бога ради, какие у вас в центре нынче самые свежие закулисные сплетни. Живем тут, у черта на рогах, прости господи, как на необитаемом острове, оторванные от самой необходимой информации…
Глава 2
Шесть дней спустя некий довольно невзрачный на вид, чисто выбритый господин, одетый в среднестатистический костюм и с
