в машину!
На его неподвижной физиономии, напоминавшей маску, что-то изменилось. В глазах появились опасные огоньки, черты лица заострились, и оно приобрело хищное выражение. Пораженный такой внезапной метаморфозой, сержант быстро сделал два шага назад и нацелил пистолет прямо в грудь Тинга.
– Но-но, не балуй! – прикрикнул он начальственным тоном. – Иначе получишь свинцовую примочку. Ты арестован. Давай без глупостей. Садись, мне тут недосуг разводить с тобой базар-вокзал.
Мужчина даже не шелохнулся. Набычившись, он молча смотрел на сержанта нехорошим взглядом, и тот неожиданно почувствовал, как рука с пистолетом начала неметь. Это было странное ощущение. Пальцы вдруг налились свинцовой тяжестью и стали совсем непослушными, а вся рука до плеча словно превратилась в холодный камень.
– Т-ты… Ты это чего?! – воскликнул испуганный сержант, пытаясь разогнуть руку.
Но она не повиновалась мысленным приказам. Мало того, сержанту начало казаться, что если он надавит на нее другой рукой, то кисть с пистолетом отломится.
Неизвестно, чем закончилось бы это наваждение, продлись оно чуть дольше, но тут мягко скрипнули тормоза, и позади милицейской «девятки» остановился огромный черный джип с тонированными стеклами. Внимание Тинга переключилось на заграничного монстра, и потрясенный до глубины души сержант облегченно вздохнул, ощутив, как кровь прокатилась по замерзшим жилам правой руки горячей животворящей волной.
Из джипа вышли двое – рослые, крепкие парни характерного вида. Этот «вид» за годы «демократизации» России и ее окрестностей уже набил оскомину простым обывателям, а в особенности – бизнесменам. В общем, это были так называемые братки – коротко остриженные головы, свинячьи глазки, груда мышц и минимум интеллекта.
– Слышь, сержант, – сказал один из них (наверное, старший), – отдай нам этого пацана. Он наш.
– Не понял…Что значит – отдай? С какой стати?! – Сержант неизвестно почему вдруг ощетинился.
Видимо, в нем сработал инстинкт хорошего сторожевого пса, который не может позволить волкам хозяйничать в овчарне, вверенной ему под охрану. Что бы там ни говорили, а стражи порядка и бандиты – два полюса одного магнита. Им никогда не сойтись вместе. Даже продажный мент ненавидит тех, у кого он в роли шестерки. А что касается уголовников и прочих нечистых на руку граждан, то те и вовсе презирают «оборотней» в милицейских погонах. Для них такой мент хуже мусора на городской помойке.
– Вот тебе сто баксов – и мы разошлись, – сказал старший из братков барским тоном, достав из кармана портмоне. – И вам мороки меньше, и нам услугу сделаешь.
Лучше бы он не говорил про услугу. Сто долларов в хозяйстве, конечно, пригодятся, да еще как, в особенности человеку, у которого нищенская зарплата, но брезгливые нотки в голосе братка неожиданно разбудили в сержанте чувство собственного достоинства. Человек, вообще, странное и весьма противоречивое существо, в особенности облеченный властью. И когда ему попадает вожжа под
