заприметил он у меня початую пачку «Беломора» и решил себе её выпросить. Я призадумался: нам ехать ещё неизвестно сколько, а пачка у меня единственная, последняя. Парой-тройкой папирос поделиться я был готов, но отдать всю пачку – нет. Посуровел дед, нахмурился, понял, что не отдам всю пачку, однако, не отступился, просит подумать еще раз и достает откуда-то из-под тряпья соболиную шкурку, мол, давай меняться. Я опять отказываю. Он достает вторую шкурку. Я опять – в отказ. Хмыкнул дед недовольно и достал спичечный коробок. Тяжёлый такой. Я его приоткрыл, а там – золотой песок. Прикинул навскидку: грамм сто, если не больше. Только зачем он мне сейчас, если курить нечего будет? Отказался, извинился и ушёл. Дед меня понял. Не обиделся. Ценности в тайге другие, не те что в городе. Ни с соболиным мехом, ни с золотом не сравнимые. На том и расстались.
Следы минувшего
Это случилось много лет назад, когда я был молод, смел и находчив, но главное – молод. В безлюдной дикой тайге я и мои товарищи организовали работы по добыче золота. Золотая россыпь находилась под болотом на глубине от 3 до 6 метров. Чтобы добраться до россыпи, нужно было осушить болото и убрать слой торфа, под которым находился содержащий золото речной песок. Только после этого можно было начинать добычу драгоценного металла. После нескольких месяцев подготовительных работ в начале лета мы приступили к промывке песка.
Всё легкое уносила вода, а тяжёлое осаждалось на дне специальных устройств. Через некоторое время, когда мы начали проверять эти устройства, то обнаружили в них не только золотой песок, но и пули, и гильзы от использованных патронов. Им было много лет. Мы заинтересовались этим и решили посмотреть, что находится в песке. Мы обнаружили в нем остатки человеческих костей. Никто из местного населения ничего рассказывал нам об этой истории. Наверное, свидетелей массового убийства заключённых, согнанных сюда для добычи золота, за давностью лет не осталось в живых. Найденные нами кости наводили на мысль о том, что мы не первыми добывали здесь золото. Всем было понятно, что людей, которых здесь расстреливали, казнили без суда.
Вся их вина была в том, что они ослабли от голода и не могли больше работать. Их нужно было лечить и кормить, но эти больные и голодные люди не нужны были охранникам и конвойным. Ни лекарств, ни хлеба им никто не давал. Их просто убивали там, где они падали без сил. Кстати, в этой же россыпи, в том же песке, но глубже и позднее наши рабочие обнаружили огромные бивни мамонтов. Эта река называется Караган, она – приток Дикого Кана.
Помню найденные в покрытой лесом непроходимой местности, где никогда не было ни водных, ни земных путей, огромные, как египетские пирамиды, горы из сложенных в лесу спиленных и обрубленных стволов деревьев, диаметром 2 – 2,5 метра каждый ствол и длиной по 40 – 50 метров. Эти горы леса были спилены и аккуратно сложены 50 – 60 лет назад. Деревья сгнили, потому что их никто никогда никуда не мог отправить отсюда:
